– Но первый же встречный труп напал на меня, чтобы украсть мое письмо! Он навалился на меня сверху и пытался стянуть с меня бюстье.

– Твое письмо или это? – спросила ведьма, поднимая оранжевый кулон. – Этот кулон содержит магию, а кобольдов привлекает магия. Камень сновидений… Вы не найдете ничего лучше, что символизирует рубин вуивра.

– Согласен, – сказал Энндал, кивнув.

Брисеида прижала руку к своему кулону. Труп Тедерика также проявил к нему интерес.

– Тем временем кобольды терроризируют всех своими выходками. А это не очень разумно с их стороны.

– Я никогда не говорила, что кобольды умны, – заметила ведьма.

– И именно поэтому мы только что провели голосование, – продолжил Леонель. – Потому что рискованно привлекать к сотрудничеству тех, кто действует, не думая.

– И потому что, судя по тому, что описывает наша хозяйка, – добавила Лиз, – Элита нашла способ заключить кобольдов в тюрьму инквизитора с помощью порошка идей. Элита не может отдавать им приказы, как считал Лир, но одна идея может эффективно удерживать другую в ограниченном пространстве. Поскольку кобольды хотят помогать только людям, Элита заинтересована в том, чтобы держать их в заточении. Вытащить их из тюрьмы будет нелегко…

– Они отправились за моим кулоном в ту ночь, когда мы их нашли, – сказала Брисеида.

– Магия камня сновидений может снять дьявольские чары, – согласилась ведьма.

– Так что теперь мы знаем, как вытащить их снова, с помощью твоего кулона, – улыбнулась Лиз.

– В любом случае мы окончательно решили обратиться за помощью к кобольдам, поскольку они по крайней мере знают, чего хотят, – пробормотал Леонель, усаживаясь обратно. – Они не сотрудничают с врагом.

– О чем ты?

– Я видел тебя в озере с Бенджи. Он знал все. Он ждал тебя. Если ты проводишь все свое время за писаниной, то только потому, что ты разговариваешь с ним.

У Брисеиды свело живот. Если остальные поверят Леонелю, она никогда не сможет вернуться к Бенджи и все их планы рухнут.

– Именно благодаря тому, что я пережила в Цитадели, мы знаем, в каком направлении двигаться сегодня. Ни одно из наших открытий не было бы возможным, если бы я не провела там время с Бенджи. Так что, если тебе не нравится его физиономия, мне жаль, я ничего не могу с этим поделать.

– Брисеида, это правда? Ты разговариваешь с Бенджи, когда пишешь? – спросил Энндал.

– Это личный дневник! – воскликнула она. – Я пишу на бумаге и чернилами! Как, по-твоему, я буду переписываться с Бенджи? Если кого и нужно спрашивать, на чьей он стороне, так это Леонеля! Обвинять меня просто так, после всего, что я сделала!