– НЕТ, ЭННДАЛ, НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО!
– Почему? – спросил он, держа блокнот над огнем.
– Потому что… потому что… потому что это моя единственная связь с отцом, – сказала она, пытаясь казаться подавленной. – Я разговариваю с ним в своем дневнике, и, наверное, он отвечает мне, и… я столько лет надеялась, что он проснется, что посмотрит на меня, что я ему не безразлична… Это отстойно – расти без отца, так что, даже если он только на страницах моего блокнота, хотя бы на время он становится ближе ко мне, и… я скучаю по нему. Почему отец вправе бросить свою дочь?
Брисеида никогда не думала, что станет такой талантливой актрисой. Она плакала, не в силах остановиться. Энндал отошел от огня, но она все еще плакала. Возможно, она плакала искренне.
– Извини, – сказал Энндал, обнимая ее за плечи и возвращая блокнот. – Ни один ребенок не должен лишаться отца.
Увидев слезы на его глазах, Брисеида почувствовала укол вины.
– Я говорила не про тебя. Ты сделал все, что мог, и у Кассандры был отец…
Энндал мрачно кивнул. Она прикусила губу. Еще одна ошибка.
– Я имею в виду… Конечно, ты ее отец и всегда им будешь, но по крайней мере с Бодуэном она не была слишком…
– Думаю, он тебя понял, – перебил ее Леонель.
– Я обещаю меньше пользоваться своим блокнотом, – сказала Брисеида. – В любом случае скоро все наладится… да?
– Надеюсь, что да, – серьезно ответил Менг.
23. Монстр
23. Монстр
– Если Элита увидит, как мы воссоздаем историю с вуивром, они обязательно поймут, что происходит. Если они собираются встать на нашем пути, то освященные стрелы Оанко не смогут их остановить, – заметил Эней.
– Знаю, – ответил Энндал.
Спартанец наконец-то проснулся. С тех пор он молчал, слушая, как Энндал рассказывает ему о следующем плане атаки, пока они шли по горной тропе. Брисеида не видела его таким угрюмым со времен Китая, когда он узнал о смерти жены.
Брисеиде было очень тяжело. Они провели половину ночи, разрабатывая план нападения. В результате получился несовершенный троянский конь, построенный на опасных предположениях.
Если бы они получили грамоты с титулами, позволяющие Энндалу участвовать в турнирах; если бы им позволили выбрать ему соперника – ведь им нужен был человек с сыном, достаточно взрослым, чтобы он мог взять в руки оружие; и если бы им позволили срежиссировать подвиги рыцаря Ордена Дракона… Тогда пришел бы Менг и остановился бы перед бадьей с водой, из которой он заставлял выходить Лиз, имитировшую гнев вуивра, а Эней, получивший звание глашатая, должен был бы придумать историю, чтобы оправдать эту сцену. После этого начался турнир. Затем, если бы Энндалу удалось победить своего противника – а в этом не было никакой уверенности, ведь человек, с которым он бы сражался, наверняка имеет многолетний опыт, – тогда они смогли бы рассказать остальную часть истории.