Между ними повисло молчание. Одна не знала, что сказать, другая не знала, как правильно донести свою мысль.

— Если ты беспокоишься о том, что между нами что-то может произойти, Лин, то знай — моя рука не дрогнет, и у меня не будет сомнений по поводу того, на чью сторону встать. Мы обе преследуем одну и ту же цель, и я не предам тебя.

— Как скажешь, Пейжи, — бросила Лин, развернулась и ушла, оставив ту одну.

Она сама не могла объяснить, что её именно раздражает и беспокоит. В прочем, Лин привыкла мириться с теми чувствами, которым не находила объяснений. Мириться и игнорировать. Другое дело, как бы боком такое не вышло, так как что-что, а надёжность этого Бао вызывала у неё множество вопросов, хотя она и не могла отрицать, что найти Юнксу с ним вероятность гораздо выше.

Теперь оставалось дойти до песочных земель и попытаться поймать там след её юркого ученика, который останавливаться в этих горах по-видимому не собирался.

Глава 226

Глава 226

Дитя подземелий.

Такое звание можно было смело присваивать мне, когда я выбирался из бункера. Нет, реально, когда я вылез из-под земли в первый раз после долгой отсидки, то тут же полез обратно. На улице был самый солнцепёк и свет доставал даже через щель, пусть и лёгким свечением. И вроде бы ничего, но едва я вылез…

Тут же залез обратно.

Солнце слепило так, что заболели глаза. На мгновение я даже ослеп и ничего не мог разглядеть, немного испугавшись, что потерял зрение. Но нет, зрение вернулось, а мне пришлось ещё пару дней вылазить, чтобы привыкнуть к адовому свечению. Моя лампа, конечно, светила, но не так ослепительно, пусть и ярко.

Второе, с чем я столкнулся — паника.

Не, серьёзно, я что-то совсем там засиделся, если, выбравшись наконец полноценно наружу, почувствовал волнение, будто что-то происходит. Не знаю, вроде смотрю — свобода, а в душе поднимается страх, который всё усиливается и усиливается, пока не начинает душить. Я немного охренел от паники, которая меня едва не охватила и пришлось…

Короче, пришлось немного обвыкнуть у входа в пещеру, так как идти дальше было слишком неудобно. Именно неудобно, так как я задыхался, подпрыгивал от каждого шума и вообще вёл себя как затворник, который в первый раз покинул свою комнату и вышел в большой мир.

Теперь я на себе чувствовал тягу забиться обратно в свой родной угол подальше от ужасного и пугающего мира.

Да только учитывая, что у меня на душе висит Люнь и Зу-Зу, такой вариант мог идти нахрен, так как мне надо было в первую очередь позаботиться о них. Одна совсем не своя от долгого сидения во мне. Она даже будучи в тюрьме могла путешествовать между своими святилищами и немного развеиваться, а тут вообще темнота. Другой оголодал и еле двигался.