И выходила такая фигня, что Берегиня привязана к некоей территории и площади. Ну, в общем-то, дух места, хотя с массой отличий.

А главное — у неё есть “предчувствия” насчёт ентого самого места. Пророчества или предсказания, по сути, но не вообще, а именно с местом и его обитателями связанные.

Например, когда я в первый раз в Арискино попал, и она меня с Лешим договариваться “наняла” — она ЗНАЛА, что припрётся некий тип, от которого зла ждать не стоит, а проблему текущую он решить сможет. За сутки до моего прибытия знала! Ну, в общем-то, потому на моё феерическое появление из разрыва заворота пути, со снесением нахрен частокола и нанесения дохлому старичью оскорбления действием не отреагировала агрессией.

А могла, “на своей земле” — без проблем, и мало бы мне не показалось.

Кстати, как бы это не “информация из сети небывальщины”, пусть и неосознанно тягаемая, мимоходом прикинул я. Ариска — нечисть больше, чем человек, но она “дух места”. И Место — она, в определённом смысле. То есть, теоретически, она в отличие от всяких прочих тифлингов, “елозить” могла и информацию тягать. На что, кстати, и её “увижу нечистика — узнаю, кто такой, с деталями” указывает.

Но это были ласки предварительные. А вот сама суть: Ариска уже пару недель “чует беду великую”, дословно, своему месту. Без конкретики, но “совсем плохо”.

В общем — неприятно, но отсутствие конкретики выводит это “совсем плохо” в разряд “мы все умрём”. Ну да, когда-нибудь, как-нибудь, от чего-нибудь — кто б спорил.

Вот только на днях некая “конкретика” появилась. Именно “некая” — “что-то с тобой связанное, Кащей”, в позитивном смысле. То ли подножку этой беде великой поставлю, то ли сам Арискино разнесу нахрен, и останется ентой беде сидеть на пепелище, слёзки горючие роняя.

Но шутки шутками, а в какое-то нездоровое “пророчество” невинного меня ощущения берегини, похоже, втягивали. Я даже лоб на предмет шрамов и руки, на предмет комплектности проверил. Всё, что надо, присутствовало, а ненужное — отсутствовало, к счастью.

И вот вчера Ариска трепалась с некоей “лесной Берегиней”, именно нечистиком, но в одном профсоюзе с карапузиной. Рощевой, точнее, но это детали. И жаловалась коллега Ариске на “беду неминучую”, на что последняя меня помянула.

Ну а межовик — “рад стараться”, проявил инициативу.

— В общем — не отрывай ему, наверное, ноги, — прикинул я, на что мелочь фыркнула.

— Уж разберусь как-нибудь, Кащей.

— Это хорошо, что разберёшься. А я, наверное, от Арискино уезжать далеко не буду. Или пожить у вас?

— Ну приютить-то, конечно, приютим. Но ты уверен, например, что эта “беда великая” не от твоего присутствия заявится? — ехидно уставилась на меня Берегиня.