— А нам, похоже, придется, — напряжённо раздумывал Витальич. — Ладно. Народ не погоню. Сам пойду!

— Блин, Витальич, а ты в президенты баллотироваться не желаешь? — уточнил я полушутя. — Мой голос — твой. Могу и ногами поддержать.

— Шел бы ты… — довольно далеко послал меня гнум, посмотрел на ехидную морду и уточнил. — После дела.

— Подумаю. Так, давай твари часиков восемь дадим. Нечисть регенерирует быстро, но для надёжности, — полусообщал, полуразмышлял я. — И проголодается — регенерация не из воздуха, в материи нечистику торчать тоже не бесплатно выходит…

— А домовые, лешие? — заинтересовался гнум, то ли любознательный, то ли отвлечься от ожидания хотел.

— Это нечисть места. Духи места, по сути. Они все хоть и тратят энергию, но и получают, — не стал отмалчиваться я. — Просто по-разному. Леший, водяной, полевой — эти просто от живности, но у них и площади охеренные, — под кивок Витальича вещал я. — Домовой, конюшенные и прочая хрень — от людей. Но добровольно, в жилом доме.

— Синбинонты, — важно покивал гнум.

— Оне самые, — покивал я. — А вот хищная нечисть — дефицит у них. Нужно живое сожрать, ну и людоеды самые мощные…

— Но и жрут больше всего, — потёр лапы гнум. — Голодает, тварь, — злобно оскалился он. — А ты, Кащей, точно…

— Точно. Слово Бессмертного даю, — внутренне поморщился я.

— Это… успокоил, — аж слегка поклонился гнум.

Ну понятно, что не нежитевед и прочее. Но со словом в курсе. В общем-то, все люди в курсе — иначе с нечистью дел не имели или гробанулись бы, мдя.

А мне теперь бороду эту многогрешную пуще яйца беречь надо. Яйцо отращу, опыт имею. А вот небывальщина мне за дохлого Виталича с таким проворотом может вставить, что и с кончится Кащей.

Хотя я, конечно, слово я наполшишечки дал. Не потому, что налюбить гнома хочу — но случайность какая или его дурь. Но в целом — всё равно “обязательство жизнь сохранить”. На время, пока нечисти не звиздец, но всё же. Интересно, у рыжих старших Мастеров суицидальных наклонностей Кащеям на погубу не водится?

Понаблюдал я за Витальичем пристально: нервничал, но суров и брутален. Вроде не суицидник, что и к лучшему.

— Не буду я тебя на себя надевать! — возмущался гнум после просвещения в детали плана. — Куска тоже не буду! Ты, Кащей, тип известный…