В общем, этакий слёт “злодейских сил” из изменённых. За полтинник физиономий, где-то. И небывальщиной, да и мертвечиной шибает от души.

Ариска меня узнала, кивнула, несколько кивков тоже было. Ну а речугу задвигал Харитон.

— Мы не против подраться, — басил он, вызвав не одну кривую ухмылку. — Но за что? За Меллорн? Вам напомнить…

— Не надо напоминать, — ответила Ариска. — Все всё помнят. И понимают — в Меллорне всё не просто так.

— Угу, — прощебетала Юрьевна, разглядывая ногти с невинным видом. — Семь тысяч трупов за месяц “кровавого владычества”. И твои сородичи, Харитон, — похлопала она ресничками, — безусловно, забили меньше людей. Но… ненамного.

— Хорош сраться! — пробулькал хатточеловек. — Я вообще свалил сразу. И… не откажусь помочь. Но тоже хочу знать — за что? Ну идут какие-то уроды. Их много, снесли какой-то эльфийский сорняк с населением. И собираются сносить. А мы что — гвоздями приколочены? Пусть прут в мёртвую столицу, — насмешливо булькнул он. — Ну а кто геройствовать хочет — пусть геройствуют.

— Первое: зима близко, — решил я перестать быть молчаливым Кащеем. — Не знаю, в курсе ли уважаемое собрание, но… скажем так, область Восточного Меллорна — больше двух сотен тысяч рож. Условно-разумных, скажем так, — честно уточнил я. — И ни хера эти две сотни по лесам, полным нечисти, не пройдут. И куда идти-то?

— Это — Кащей Бессмертный, — тыкнула в меня Ариска, представляя собранию. — И прав он. Ну и…

— И ты, и Гена, и Древишна — с места сдвинуться не сможете, даже при желании, — уточнила какая-то… ну, наверное, кошкодевочка, хотя там скорее леопардобабища.

— Потому и просто слушаю. И говорю про людей!

— А по моему, вы занимаетесь хернёй, — поставил я экспертный диагноз. — Вот мне Юрьевна не сказала, — заложил я лольку, — что там вообще творится. Орда — это звучит. Я даже звук услышал. Только сколько их? Кто они? Настолько ли отбитые?

— Отбитые — точно. Движутся с самого изменения. Не разбежавшиеся селения — уничтожают. И… всё. Сейчас в Меллорне совещаются. Нас — не пускают, — ехидно выдала Юрьевна.

— И нам за них жизнь класть?! — патетически пробулькал хатт.

— Тебе — наполшишечки хватит. Тобой всех вражин передавить можно, и ещё останется, — изящно пошутил я. — И что меллорнские — засранцы нетолерантные и вообще сволочи — все знают. И что причины у них есть — тоже. Но маетесь вы хернёй, потому что ничего не знаете! — веско поставил я диагноз.

— ЗЗЗНААААЕМ! — послышался этакий каркающе-гудящий хор. — Я — ВВВИИИЖЖЖУ! — продолжил он.

Издавал этот хор весьма примечательный металюдь. Птицелюдь… Хотя скорее, людептиц. Человеческого у типа было больше. Тощий, этакий “острый”. Волосы были перьями, чёрно-стальными. Глаза закрыты и очень… неприятно подёргивался. Стоит с закрытыми глазами и смещается на пару-тройку сантиметров туда-сюда. Мгновенно. Вот вообще мгновенно. И башка также вращается туда-сюда, мгновенно.