— Как скажешь. Имей в виду, его слушают. Не все, но многие.

— Под соусом передовых идей можно скормить детям любое говно. Но зачем ему это?

— Не знаю, Антон. Я просто вирп.

— Ты мой друг, Нетта. Самый лучший.

— Потому что единственный? — грустно улыбнулась она.

— Потому что ты — это ты. Не ищи других объяснений.

***

— Здоров, старикашка! Чего хотел? — Клюся уселась на стол, заставив Нетту переместиться в кресло, и тоже заболтала в воздухе голыми босыми ногами.

Пришла в коротком домашнем платье, едва до середины бедра, и теперь демонстрирует конечности в самом выгодном ракурсе. И не надоедает ведь ей меня дразнить. Настя объясняла, что Клюся имела большие проблемы с отчимом, не зная, что он ей не родной отец. Это, мол, вызвало потребность в замещающей фигуре, которой она назначила меня. И это лучше, чем если бы она стала любовницей какого-нибудь подонка вдвое себя старше, как часто бывает с травмированными домогательствами отца девушками.

Всегда удивлялся, как психологи могут совмещать человеческие отношения с таким вот их препарированием. Они ведь с Клюсей лучшие подруги! Лично я старался ни о чём таком не думать, а ногами любоваться с чисто эстетических позиций. Красивые ведь ноги.

— Опять пялишься, похотливый старец! Тебя можно вместо эпилятора использовать, у меня от твоего взгляда недобритые волосы на ногах дымятся!

— Используй, — покорно согласился я, — лишь бы не для зоны бикини.

— Фу, какой ты всё-таки пошляк и циник! Так чего звал?

— Клюсь, ты общаешься со своей бывшей группой?

— Ну… Кое с кем, кое-когда… А что?

— Хочу первый выпуск собрать. Хотя бы проекциями.

— О! — оживилась Клюся. — Отличная идея для твоего юбилея! Просто супер! Я пробью контакты. Ты, конечно, унылый старый пень, но может быть, они снизойдут к твоим сединам. А если честно, мог бы и раньше как-то пошевелиться на сей счёт. Не чужие тебе люди.

— Думаю, они счастливы, вырвавшись от меня на свободу, — усмехнулся я, — и если и вспоминают Аспида, то в страшных снах.