Гвендолин в отчаянии смотрела, как в брюхе кораблей Избавления открываются люки. Из них вываливались маленькие Шары. Она было приняла их за бомбы, но шары, вместо того чтобы падать вниз, закружили поодаль от города. Когда их набралось более тысячи, они опустились до нескольких метров и проворно зашмыгали по улицам.

Люди разбегались, но тщетно. Шары были много быстрее, стремглав носились вдоль дорог и широких проспектов. Из них выбрасывались темные веревки киберзмей, летели за людьми, кружа наподобие боло. Коснувшись человека, туго стягивали его. Гвендолин перекосило при виде мужчины, который, стянутый петлей по локтям, бился и вопил от ужаса. Двое друзей кинулись ему на помощь, попытались сорвать узы. Заостренные концы веревки воткнулись в тело пленника: один в живот, другой в бицепс. По одежде расплылись пятна крови, и друзья попятились, круглыми глазами глядя, как веревки заползают все глубже в тело. Мужчина, корчась, упал на колени. Змея прекратила движение, наконечники медленно вышли наружу.

Ее одна проворная машина мелькнула над землей, целясь спутать ноги одного из друзей. Он завопил, когда змеи впились ему в бедра.

— Какого хрена! — вырвалось у Горацио. — Эти штуки убивают?

— Не думаю. Луи мне рассказывал… — Она перевела дыхание, заставляя себя говорить. — Известны случаи, когда агенты оликсов вводили К-клетки в человеческие тела.

— Ох, милостивый боже…

Змеи оликсов не щадили никого, а дети давались им легче других. Гвендолин и Горацио в бессильной ярости смотрели, как родители пытаются спасти опутанных змеями малышей, но только сами становятся пленниками. Горожане вели безнадежный бой, древним оружием и современными перифериями обстреливая растекающуюся по улицам змеиную лаву. В некоторых частях Антананариву уже отказал Солнет. Но это ничего не значило. Перт и Антананариву ежеминутно повторялись в других местах, куда опускались корабли Избавления. Большая часть щитов твердо держалась против лучевого оружия. Иные отказывали в первую минуту, и тогда на городские здания обрушивался удар перегретого воздуха. Шары оликсов растекались по развалинам, отлавливая беглецов.

Гвендолин приказала Теано:

— Выключи.

— Когда они сюда доберутся? — тупо спросил Горацио, когда картины погасли.

— Через двадцать минут. Пойдем со мной. Пожалуйста.

— Все уже видели, что происходит. Оликсы и вправду вздумали утащить нас в свой крестовый поход к концу времен. Людям страшно, они остались одни. Не только те запутавшиеся ребятишки, которым я всегда помогал, — все люди планеты. Кто–то должен им помочь.