Джессика зашла в шлюз.

— Никакого неанского не существует, — сообщила она, пока механизмы очистки наполняли стеклянный цилиндр туманом и ультрафиолетом. — Во всяком случае, я такого не знаю.

— И все же…

— Такое дело: мозги пяти элементов квинты объединяются запутанностью, как распределенная сеть процессоров. Если один потерял сознание, можно считать, что он вышел из сети. Он ничего не сообщает другим. Сейчас Соко введет в этот мозг нейровирус. Подчинив его, мы не позволим делиться с другими своим сознанием. Однако, и перестав транслировать свои мысли и чувства, он все еще будет их воспринимать. Мы точно узнаем, что делают и видят другие тела квинты.

— Видят и делают, — поправил Каллум.

Алик хмуро взглянул на него.

— Что?

— Так благозвучнее, — пожал плечами Каллум.

— Господи боже, не отвлекались бы вы!

Джессика, выйдя из шлюзовой камеры, извиваясь, стягивала защитный костюм. Кандара подошла ей помочь.

— Шпион на «Спасении жизни» будет нам полезен, — заговорила неана, — но вторжение на Землю — операция межзвездного масштаба, в ней задействованы десятки тысяч кораблей и, наверное, миллионы тел квинт. Даже пять наборов глаз не увидят всего, что нам нужно. К счастью, каждый мозг квинты содержит крошечные клеточные узлы — нодулы, связанные запутанностью с нейростратой единого сознания. Так оно держит связь с отдельными квинтами. Соответственно, видит то, что видят они, и может им приказывать.

— Вы сумеете ввести вирус в единое сознание? — изумился Юрий. — Захватить контроль над «Спасением»?

— Не думаю.

— Она имеет в виду — нет, — подал голос из медотсека Соко. — Единое сознание огромно и чрезвычайно умно. Попытайся мы подчинить его нейровирусу, его первичные мыслительные процедуры выявят нарушение и не позволят ему распространиться по всей структуре. А вот пробраться ему в голову и подслушивать мы можем.

— Господи мой боже! — пробормотал Алик. — Это же фантастическое преимущество! Мы будем заранее знать обо всех планах диверсий. Мы сможем уничтожить всех агентов оликсов на Земле. Спасем городские щиты.

— Не совсем так, — уверенно поправил Юрий. — Мы столкнемся с проблемой Блетчли.

— Прошу прощения?

— Во времена Второй мировой войны в Блетчли–парке раскололи германский военный код.

— Здорово, и что?

— Им пришлось использовать эти сведения с огромной осторожностью. Если бы они на каждом шагу переигрывали немцев, те бы поняли, что шифр взломан. И сменили бы его.