Но, в конце концов, Санти ведь понимал, что делает. Вскоре наверху послышался гулкий щелчок, и Санти произнес:

– Двигается!

Халила, шагающая как раз перед Джессом, обернулась через плечо и ободрительно ему улыбнулась.

– Пошли, – сказала Халила. – По крайней мере, мы сможем потом похвастаться перед Дарио тем, что видели кое-что, чего ему не увидеть.

Джесс попятился вверх по лестнице, все еще следя за садом, держа автомат наготове до тех пор, пока последний изгиб лестницы не скрыл все из вида. Затем Джесс развернулся и поспешил за Халилой по темноте в сторону двери, которая теперь была распахнута.

За спиной Джесс опять услышал скрежет и, обернувшись, увидел, как лестница снова движется, на этот раз поднимаясь. «Противовес», – понял Джесс. Только лишь их вес на лестнице держал ступеньки на месте, не позволяя им подняться тут же обратно. Это напомнило Джесс о Героне в Александрии, а также обо всех чудесах механизмов и шестеренок, которые использовались в храмах в ранние годы Библиотеки.

Халила замерла в дверном проеме, и Джесс, подойдя к ней, тоже замер. Ничего не мог с собой поделать.

Перед ними открывался огромный круглый серапеум, однако он не был похож ни на один из тех, какие прежде видел Джесс. Дочерние учреждения Библиотеки всегда-всегда были прибраны, вычищены и ухожены.

Этот же выглядел, словно призрак после разрухи.

Темный архив находился в башне внутри башни, и выставленные кольцами книжные полки и шкафы занимали все свободное место, рядом с которыми стоял старинный, пыльный лифт, который, похоже, должен был подниматься от одного уровня книжных полок на другой. Число же книг, свитков и древних табличек… Просто поражает. И все они несистематизированно валяются. Запах в этом месте тоже сводил с ума: старая бумага, плесень, отчаяние. И толстый, удушающий слой пыли.

По сравнению со всем этим склад отца Джесса в Лондоне, который всегда ему казался самым огромным хранилищем в мире, выглядел просто как деревянная полочка. Здесь, должно быть, было не меньше десятков тысяч книг – нет, сотен тысяч, если не миллионов! Книгам давно стало тесно на полках, и они возвышались стопками в углах и валялись поверх стеллажей. Полки, как осознал Джесс, тоже были уставлены книгами уже в несколько рядов.

Даже не думая о том, что делает, Джесс сделал шаг вперед, затем еще один и вскинул голову наверх. Книжные ярусы тянулись все выше и выше и казались бескрайними. «Это не архив, – подумал Джесс. – А что-то совсем другое».

Голос Вульфа прозвучал тихо, когда профессор произнес:

– Черные архивы. Даже не знаю, что хуже: количество информации, которую от нас скрывают, или же высокомерие, позволяющее все это скрывать от людей.