Артем посмотрел на бич, слега повел им из стороны в сторону и неожиданно сильно хлестнул по обеим тварям.

– А ну в клетки, сукины дети! – заорал он. Змея своим гибким телом, словно нож, разрубила плоть демона, оторвав ему правую лапу. А зубами вцепилась в вампира, прямо в его тонкий трепещущий нос. Вампир ослабил хватку, и демон вырвавшись из смертельных объятий, рухнул у ног Артема. Подвывая, ухватив свою оторванную руку, пополз прочь.

Вампир стал синеть, голова покрылась инеем, и он заголосил:

– Прости, господин! Я покоряюсь. – Свитая из жил веревка исчезла.

Артем тряхнул бич. Змея отпустила вампира. Артему показалось, что она поняла его мысли. Змея скрутилась вокруг рукоятки, обвила его правую руку до локтя и, прижавшись, поискала взглядом глаза Артема. Встретившись с ним взглядом, как-то удивительно умиротворенно закрыла кобальтового цвета глаза.

Артему показалось, что она искала у него понимания и ласки.

Рука немного занемела, но вскоре это ощущение прошло, и Артема выкинуло в его мир.

Он не стал задерживаться под водой. Дернул веревку три раза, и его подняли. Вытащили, обтерли, укрыли шубой и напоили взваром.

– Тащите буй, там цепь и алтарь, который нужно достать, – указал рукой Артем и уселся на корточки на кучу сухой соломы. Укрыл ноги шубой. Хойскар подал кружку с горячим взваром и самогоном. Артем сделал глоток. Горячее, согревающее внутренности блаженство потекло по пищеводу. Наслаждаясь теплом и напитком, Артем закрыл глаза. Стал редкими, большими глотками потягивать взвар.

Вскоре усилиями десяти пар рук статую женщины вытащили из воды и втянули на плот. Скелет, прикованный к алтарю, по дороге развалился, и только грудная клетка, зацепившись ребром за цепь, вылезла из воды вместе с алтарем. Один из воинов небрежно вытряхнул его обратно в воду.

Артем согрелся. Дрожь, бившая его, прошла. Он отстраненно смотрел на суету на плоту и думал. Мысли землянина были полны скорби и печали. Перед его глазами стояли кости на дне, костры, где в муках сгорают люди. Вина которых заключалась лишь в том, что судьба дала им дар, или у них было богатство, нужное церкви. Или даже только за то, чтобы выполнить план по сожженным еретикам. Сколько невинных людей отдает свои души на корм Дракону. Они рождаются, живут в вечном страхе перед его карающей, беспощадной ко всему живому рукой – церковью, и умирают, чтобы это существо стало могущественнее. Разве это истинная судьба человека – от рождения стать пищей? Разве это та судьба, которой он достоин?.. Вот и Артам от страха быть сожженным из-за проявления своего дара, что должно быть для него благословением, а стало проклятием, живя в муках страха, превратился в пьяницу, приспособленца, предателя и труса. Но все же не стал отъявленным подлецом, а просто оскотинился, потому что к этому его толкали проклятые Свадом руки и сильное желание выжить. Дар в этом мире сродни проклятию… А он сам? Что он, Артем, сделал, чтобы помочь Артаму победить свой страх, измениться, почувствовать себя нужным и сильным. Его нечаянный сожитель ведь имеет зачатки хорошего ученого… Его самого, Артема, в трудную минуту поддержал сильный человек, увидел его потерянность и позвал к себе, хотел помочь найти себя… Не успел… Может, здесь он сможет найти себя и помочь тем, кто живет в вечном страхе. Тем, кто погибает, будучи обреченным на лишения и уничтожение только потому, что Дракону нужна сила?.. А что он может? А может делать то, что должен, как велит проснувшаяся совесть. А там пусть будет что будет. Ту несчастную, что жила одержимой, он спасет. Обязательно спасет. Поможет Артаму найти себя. Поможет племенам не исчезнуть с лица планеты, и это уже будет хорошо… Не зря прожил…