Завершив работу, Сейхан указала карандашом на самый крупный алмаз.

— Есть какие-нибудь мысли насчет того, где это?

— Кажется, я знаю, — задумчиво промолвил Грей, складывая в голове отдельные части загадки. Все это приобретало жуткий, зловещий смысл. Однако он должен был убедиться наверняка, прежде чем излагать свою теорию. — Мне нужно свериться с картой западной части Соединенных Штатов.

— Ну а тем временем что нам делать вот с этой картой? — спросила Сейхан, указывая на печь.

Не говоря ни слова, Грей повернул ручку цифрового термостата печи. Он остановился лишь тогда, когда значение установленной температуры превысило три тысячи градусов по Цельсию, что было втрое больше точки плавления обычного золота. Внутри печи голубоватые языки ацетиленового пламени взметнулись выше, заплясали оживленнее.

Сейхан молча уставилась на Грея, вопросительно подняв брови.

— Мы не можем рисковать тем, что карта попадет в руки Уолдорфа, — объяснил тот.

— И ты намерен ее уничтожить?

— Попробую. Металл, из которого сделана карта, гораздо плотнее, поэтому он не плавится при температуре плавления обычного золота. Но должна же быть какая-то температура, при которой он расплавится.

Чтобы добиться этого наверняка, Грей продолжил крутить ручку термостата до тех пор, пока показания не сменились с цифр на три буквы «МАХ».

Хотелось надеяться, что этого окажется достаточно.

Грей и Сейхан внимательно следили за тем, как температура в печи поднимается все выше и выше. Внутри камеры розоватое свечение карты перешло в ослепительное сияние, яркостью подобное маленькому солнцу.

«А вдруг она не расплавится даже при такой температуре?»

Еще через минуту Грею пришлось прикрыть глаза козырьком ладони, защищая их от ослепительного света.

— Ты чувствуешь? — вдруг спросила Сейхан.

— Ты о чем?.. — начал было Грей и вдруг ощутил это сам.

Мурашки по коже, тончайшая дрожь, словно все молекулы в комнате возбудились. Через мгновение массивная печь затряслась, подпрыгивая на бетонном полу.

Грей схватил Сейхан за руку и подтолкнул ее к двери.

— Беги!

Он бросился следом за ней. У него перед глазами возник образ тесно выстроившихся атомов нанозолота, сжатых неестественно плотно. В этом напряженном состоянии скрывалось огромное количество потенциальной энергии, словно в растянутой до предела резиновой ленте.