Епископ размахнулся и с силой швырнул значок в сторону. Пробив одно из стеклышек в витраже, он полетел вниз. Герр Андертон больше не сдерживал внутренний шторм:

– Вы – первый, кто пришел осмотреть тело коронера! Ни стража, ни Фалк не имели доступа к трупам! Мертвеца в храм принесли причащенные, которые вместе с капитаном нашли его! Откуда тогда у Фалка значок? А? Откуда, я спрашиваю?!

Джоза отстранился. Епископ схватил спинку стула, на котором сидел агент, и принялся кричать «коршуну» прямо в лицо:

– Неужели вы не понимаете, что они водят вас за нос? Что они водят за нос весь червивый город?! Вы не знаете, как все было до вашего приезда! Почему Фалк при вас такой весь из себя дружелюбный господин, почему погибший двойник не позвонил в колокол, откуда взялся значок?! Столько вопросов, да?! У Виниама Истманна тоже было много вопросов, и знаете, что с ним случилось? Он замолчал! Навеки! Его хладный труп лежит в подземельях этого собора, и вы станете следующим, если не прекратите верить всему, что вам рассказывают! Вы идете по болоту из лжи и вот-вот свалитесь в яму, скрытую под толщей трясины! Осталось всего несколько человек, знающих правду или желающих в нее верить, и я – один из последних! Вот вам правда: Фалк…

Епископ не успел закончить последнее предложение, потому что над ним вдруг проступил образ мужчины, замахивающегося топором. Джоза заметил лишь очертания прозрачного человека, но ему хватило сноровки оттолкнуть епископа ногой в грудь и ударить призрак кулаком. Сверкнула молния. Диковина, которую хауптъепископ Весьян Эр’ваннес дал агенту КОРШ перед путешествием, наконец вступила в игру. Синее кольцо, все это время бездействовавшее на пальце агента, еще плевалось короткими молниями, пока человек, завернутый в тряпье и сжимающий в пальцах топор, медленно поднимался с четверенек. Епископ вылупил глаза и в ужасе позвал стражу, но воины уже были тут, прибежали на шум.

Вот и убийца. Одежда преимущественно серо-коричневых цветов. На ногах плетеная обувь, обмотки, одет в робу и треугольный плащ-оборванец. Весь покрыт опилками и стружкой. Сухие, как солома, черные грязные волосы топорщились в разные стороны, крупные нос и глаза, тонкие губы, кожа в отметинах от прыщей, преследовавших его в детстве. Большие могучие руки, причем правая немного больше левой.

– Попался. – Джоза вышел вперед. – Именем Сиджи Манаэля, короля Фестунга и законного правителя всей Гроссгриндии, я приказываю тебе сдаться и бросить оружие на пол.

Но человек не повиновался. Он, словно кошка, прыгнул, но не в сторону агента, а вбок, к окнам-витражам, и… испарился в воздухе. Или так показалось епископу и страже. Джоза уже разобрался, в чем дело, а потому ударил снова. Несколько ветвей молнии разлетелись по комнате, выбивая фигурки из рамы витража. Раздался звон стекла, загорелись бумаги, треснула мебель. Одним движением руки агент уничтожил половину кабинета. Послышался крик, и Дровосек снова показался. Плащ-оборванец подгорел, волосы тоже. Запахло дымом. Еще движение, и нападавший пропал в третий раз, Джоза ударил еще, уже наперехват. И просчитался. Дровосек, оставаясь невидимым, растолкал стражу и выбежал в дверь, чудом миновав уже поднимающееся подкрепление. Когда охрана прибыла, было поздно.