— Протестую. Это предположение, — просто сказал Киплинг. — Не слыша, как это было произнесено, мы не имеем понятия, как можно это истолковать. Она не может сравнить это с каким-либо примером в предоставленных видеодоказательствах и считать, что это так.

— Поддерживаю, — согласился судья, и мои плечи расслабились, когда Уитклоу запихнули обратно в ее коробку. — У вас есть еще какие-нибудь вопросы, миссис Уитклоу?

Она смотрела на меня так, словно пыталась вскрыть мою кожу и увидеть кровь и мышцы, живущие под ней.

— Только один, ваша честь. — Она придвинулась ближе, и мое сердце в течение долгой секунды пыталось перекачивать кровь. — Почему, если он любит вас так сильно, как вы утверждаете и верите, мистер Орион не бросил свою работу в Академии Зодиака, чтобы быть с вами?

Мои легкие сжались, пока я переваривала вопрос. На это была сотня ответов. Он был назначен на эту должность самим Лайонелом Акруксом, у него не было другого выбора, кроме как остаться там в качестве Хранителя своего сына. Он обучал Дариуса темной магии, ему нужно было быть рядом с ним, а также со мной и Тори, поскольку у нас появились тени. И несмотря на все это, это была его работа, его жизнь, его дом. Я бы никогда не позволила ему отказаться от всего этого ради меня.

— Мисс Вега? — давила Уитклоу, когда мои губы открылись и закрылись.

— У него были обязанности, — твердо сказала я.

— Какие обязанности?

— Во-первых, он Хранитель Дариуса Акрукса, — выпалила я.

— А во-вторых? — Она снова выгнула эту чертову бровь.

Я пыталась найти хоть что-нибудь, что я могла бы сказать в суде. Я не могла ничего сказать ни о тенях, ни о темной магии, ни о том, что Лайонел Акрукс- властный придурок и повелитель Драконов.

— Больше вопросов нет, ваша честь, — сказала миссис Уитклоу, и я опустилась на свое место, мой взгляд упал на мои руки. У меня было ужасное, пробирающее до костей чувство, что я только что подвела Ориона. И это было невыносимо.

Мистер Киплинг поднялся, чтобы допросить меня, сцепив руки за спиной. Он был так формален, но в его присутствии чувствовалась теплота, которую я предпочла Уитклоу. По крайней мере, он был на нашей стороне.

Он снова и снова задавал мне все те же вопросы и даже больше, позволяя мне подробно рассказать об Орионе и наших отношениях, расспрашивая о том, как он пригласил меня на пикник к себе домой, о подарках, которые он мне подарил, включая розовый кварц, который был символом того, что мы были исключительными. Затем он заявил присяжным, что наша любовь очевидна для всего мира, когда мы с Орионом посмотрели друг другу в глаза, и я всей душой надеялась, что это так.