Но он не рассчитывал, что зверь, которого он дрессировал, обернется против него. Не рассчитывал на гнев, который я обрушу на него за то, что он прикоснулся к одной из единственных хороших вещей в моей жизни.

Я в течение многих лет тренировался, чтобы победить его, и все, что он сделал, это заставил меня действовать. Это закончится сегодня.

Крики Рокси эхом разнеслись по территории, и я почувствовал их агонию, как удар кинжала в сердце.

Я нахуй убью его. Хватит.

Остальные отстали, но я не могу остановиться, выясняя почему. Рокси нуждается во мне. Что бы ни происходило в этом доме, это было плохо. И цепь, связывающая мое сердце с ее сердцем, не могла позволить ей страдать ни на секунду дольше.

Я наполовину сорвал заднюю дверь с петель, ворвавшись в дом, и бросился внутрь, где запах дыма от недавно потушенного пожара застрял у меня в горле.

Но по мере того, как я бежал дальше, понял, что дым был не единственным, что я вдыхал. Мой Дракон выскользнул из моей хватки, запираясь в стальные цепи под моей плотью, и я зарычал достаточно громко, чтобы в моей груди заурчало, когда понял, что это место было заполнено Подавителем Ордена, мешая Рокси использовать Феникса против безумца, который произвел меня на свет.

Это не имело значения. Мне не нужно разрывать его на части зубами и когтями, я с радостью разорву его и голыми руками.

Рокси снова закричала, когда я вышел в коридор, и свет из столовой привлек мой взгляд, когда звук ее боли сломал что-то во мне.

Я распахнул дверь и в тот же миг выплеснул воду, направив ее на отца, который стоял над Рокси, прижатой к обеденному столу путами воздушной магии.

С моих губ сорвался рев, когда он пытался защититься, и я заметил кровь на ее коже, слова, выжженные на ее коже бесчисленное количество раз. Акрукс. Его имя. Мое имя. Украшало ее идеальную кожу красным цветом.

Отец что-то кричал мне, но я ничего не слышал. Я не мог ничего понять, кроме того, что моя любимая девушка лежит на этом столе, как кусок мяса, с которым он играется.

За эти годы он сделал со мной бесчисленное множество подобных вещей. Он избивал и моего брата. Но не ее. Я не позволю ему когда-либо прикасаться к ней.

Я пронесся через всю комнату с кулаками, покрытыми льдом, и врезался в его щит с силой Минотавра.

Губы отца скривились в диком рычании, когда он пытался сохранить свою магию, но ничто не могло сравниться с яростью во мне, когда я снова и снова обрушивал на него кулаки.

Его щит треснул, и он вырвал воздух из моих легких, пытаясь остановить меня. Я даже не вздрогнул, вложив в следующий удар всю свою магию до последней капли.