Ковальски ухмыльнулся, кивнув на обезьян на том берегу.
– Если кто-нибудь из этих проснется у меня под боком, удивлением не отделается, будет чер…
– Пошли дальше, – прервал его Грей.
Последнюю часть пути преодолели без приключений. На самом верху река змеей уходила в черноту леса, казавшегося совершенно непроходимым. Из темных глубин доносились птичьи крики и зловещие вопли животных.
Дерек взглянул на тропинку.
– Девственные джунгли. Мы словно перенеслись в далекое прошлое.
– В некотором роде так и есть. – Ной вынул мачете, готовый прорубать путь, если потребуется, и зашагал вперед вдоль реки.
Рохо держался рядом с хозяином, нервно помахивая хвостом.
– Эта часть Руанды принадлежит к Восточно-Африканской рифтовой долине. Огромный разлом в земной коре полумесяцем охватывает западную часть озера Виктория, простираясь от Танганьики на юг до края бассейна Нила.
Дерек пробормотал, обращаясь к Джейн:
– Если Ливингстон действительно шел этим путем, то наверняка побывал и здесь.
Ной, указывая мачете на горы, продолжил рассказ:
– Впереди старейшие горы в Африке, образованные материнской породой докембрийского периода. – Он оглянулся на слушателей. – Проще говоря, земной корой континента. И леса растут здесь почти с тех самых пор.
Следующие несколько минут путешественники шли друг за другом в почтительном молчании, напоминая гусеницу, вползающую все глубже в таинственный лес.
Рохо немного осмелел. Он то и дело отходил в сторону, принюхивался, подпрыгивал, но всегда возвращался к хозяину услышать ласковое слово и потереться о колено.
Ной улыбался, как гордый отец, хотя и с примесью грусти – ведь в конце концов с детенышем придется распрощаться. Когда львенок снова подбежал к нему, Ной наклонился и потрепал Рохо за ухом.
–
Грей не знал ни слова на языке киньяруанда, но подумал, что