Нельсон медленно встал с кресла. Он нетвердо держался на ногах, покачивался из стороны в сторону.

– О, – прошептал он. – Он стал громче.

Хьюго посмотрел на Мэй, и Уоллеса, и Аполлона.

– Вы пойдете с нами?

– Ты уверен? – спросила Мэй.

– Да, – отозвался Хьюго. – Уверен. Дедушка?

– Мне бы очень этого хотелось, – откликнулся Нельсон.

И они пошли за Нельсоном и Хьюго на второй этаж.

На третий.

На четвертый.

Они встали под дверью. Уоллес знал, что именно слышит Нельсон, хотя сам слышать этого уже не мог.

Нельсон повернулся к ним:

– Мэй. Посмотри на меня.

Она посмотрела.

– Ты безусловно обладаешь даром, – сказал ей Нельсон. – Но тобой тебя делает твое большое сердце. Никогда не забывай, откуда ты пришла, но не позволяй этому определять твою жизнь. Ты обосновалась здесь, и я сомневаюсь, что кто-то может быть лучшим Жнецом, чем ты.

– Спасибо, – шепотом поблагодарила Мэй.

– Уоллес, – сказал Нельсон. – Ты был засранцем.

Уоллес поперхнулся.

– Но тебе удалось преодолеть себя и превратиться в мужчину, который сейчас стоит предо мной. В почетного Фримана. Возможно, однажды ты станешь настоящим Фриманом, как и Мэй. Для меня будет честью носить одно имя с тобой.