Когда Сильвенио убрал ногу, разрывая контакт, Аргза мешком упал на пол, таращась в пространство и пуская слюну. Он выглядел… неприятно.
– Переломать ему ноги, – приказал Сильвенио застывшей с каменными лицами охране. – Как минимум в пятнадцати местах. И заставьте его ползать на руках. Пусть, я не знаю, таскает зубами тележки с углем. Исполняйте.
И тут все замерло. Шагнувшие к Аргзе охранники картонными фигурами упали на пол. Фон за обзорным окном, до того вполне правдоподобный, сменился чем-то невнятным и более фантастическим. А Сильвенио – Сильвенио ощутил почти что облегчение, внезапно перестав чувствовать Близнецов у себя в голове. Он словно переместился сюда целиком, каким-то неведомым образом покинув свое тело, прикованное наручниками на чужом корабле. Вот только это тело, в которое он переместился, ему не принадлежало. Он не мог управлять им, не мог сдвинуть его ни на миллиметр, не мог даже поменять выражение своего лица.
Похоже, вот теперь он попал в настоящий сон Аргзы Грэна, и управляли этим сном уже не Близнецы и даже не Сильвенио. Аргза… перехватил на себя контроль?
Аргза выпрямился снова. С колен он так и не встал. Но его глаза… теперь это были его прежние глаза: темные, глубокие, осмысленные. Злые.
– Интересно, – произнес варвар задумчиво. – Первый сон, который я вижу за всю свою жизнь, – и кто же в нем фигурирует? Улетевшая от меня пташка, клявшаяся мне, помнится, что никогда больше не сбежит. И правда, занятно.