Глава 19,

в которой герой вникает в подробности туземного судопроизводства, выступает символом восстановления справедливости и последней надеждой для обиженных и невинно пострадавших, а также теряется в догадках

На небе солнце и редкие облака, жара ещё не усилилась до невыносимости – в общем, не погода, а сплошное удовольствие. Добавьте ещё чудный вид, открывающийся с холма на россыпь игрушечных хижин и широкий пляж с набегающими на него пенными волнами. Но моё настроение отнюдь не соответствовало царящему вокруг благолепию.

Неожиданно очнувшись несколько месяцев назад правителем одной из самых богатых и густонаселённых областей Пеу, я был, конечно, готов к разным трудностям и проблемам. Но я тогда и не предполагал, с чем придётся сталкиваться.

Опыт работы «министром промышленности» при бонхойском таки и недолгое руководство «макаками» успели избавить меня от иллюзий насчёт лёгкости начальственного труда, особенно если управляемые такие раздолбаи, как местные папуасы. Так что масса самых разных и зачастую весьма идиотских вопросов, требующих постоянного внимания и разрешения, не была неожиданностью.

Однако и продовольственное обеспечение трёх сотен «макак» с приравненными к ним лицами, и контроль за всей этой оравой, чтобы они не натворили чего в отношении местных, и упорство, с которым жители Мар-Хона сопротивлялись введению мер элементарной санитарии, и хитроумные хонско-вэйские «сильные мужи», постоянно «забывающие» о тех или иных обязательствах по отношению к представителю типулу-таки, – всё это и многое другое нужно решить, урегулировать, организовать. Либо наоборот – предотвратить, устранить последствия и наказать невиновных и наградить непричастных. Потому что так нужно для осуществления моих целей. И не важно, что цели эти успели кардинально поменяться.

Но вот скажите, какого хрена я должен тратить своё время на отправление туземного правосудия. Нет, конечно, понимаю, что старост, таки и типулу-таки местные анархо-коммунисты терпят и даже отстёгивают кое-что на прокорм дружины не только для отражения внешней угрозы, но и для разрешения споров и конфликтов между людьми, принадлежащими к разным кланам или общинам.

Но понимать – это одно. А вникать в папуасскую юридическую систему, точнее, в нагромождение обычаев и исторических прецедентов, по которым судят да рядят спорщиков, совсем другое.