Вот и площадь, на противоположном конце которой стоят хижины, принадлежащие верховным правителям Пеу и их родне. Здесь нас уже ждали. Преграждающих нам путь было намного меньше, нежели пришедших со мной. Но, судя по их решительным лицам, уступать дорогу никто не намерен.

Иду прямо на сжимающих боевые дубинки и топоры текокцев, стараясь не думать о кровавой каше, которая в любой миг может завариться под жарким тропическим солнцем, которое бьёт сейчас нам в затылок, ослепляя стоящих у нас на дороге.

– Сонаваралингатаки пришёл по зову Солнцеликой и Духами Хранимой тэми Раминаганивы, – хриплю я. – И любой, кто стоит у него на пути, враг нашей повелительницы. С дороги.

– Я, Кумакурегуй. Солнцеликая и Духами Хранимая типулу-таками послала меня сказать, что она не хочет видеть Сонаваралингу, – демонстративно опуская приставку «таки» в моём имени, важно отвечает богато увешанный ожерельями толстяк, выделяя интонацией новое слово в наименовании правительницы: дескать, что за невежа, даже правильно повелительницу свою поименовать не может.

В моей голове проносится: «Опять упущение с этими папуасскими титулами». Мог ведь догадаться, что, превратившись из принцессы в королеву, бесёнок получит новое официальное обозначение.

Несмотря на выпирающее пузо, в преграждающем путь регое чувствовалась немалая сила. А в памяти тут же всплывает: «Представитель старой текокской знати, старший сын Тутокурегуя, один из претендентов в мужья Рами».

– Он лжёт. Типулу-таками Раминаганива явилась мне в видении и ясно сказала, что она ждёт меня. А этот мешает. И нарушает волю Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками, – выплёвываю слова одно за одним, на ходу встраивая в речь новый, только что услышанный титул Рами. И обращаюсь к стоящему слева Тагору: – Убрать с дороги.

Светлая для туземца рука совершает молниеносный выпад к горлу Кумакурегуя. И сразу расцветает под его подбородком кровавый цветок, а в следующий миг голова заваливается набок, вися на одной коже. Ещё миг, неприлично затянувшийся, и сын Тутокурегуя падает с мягким стуком, поднимая лёгкое облачко пыли.

– Препятствующий воле Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками Раминаганивы понёс заслуженное наказание. – Сейчас мой голос звучит хотя и хрипло, но вполне отчётливо. Его слышат все из преграждающих путь нашему отряду.

Так что дорога к «хижинам типулу» мгновенно становится свободной. Некоторых нерасторопных довольно невежливо отталкивают в сторону, не встречая не то что сопротивления, но даже словесных возражений.

Оставив позади растерянных людей Кумакурегуя, лишившихся вожака, быстро шагаем дальше.