Пришла на большой приём – танцуй. И знакомься с новыми людьми, в жизни пригодится. И даже если у тебя не получится сегодня больше ни одного танца с Саважем – это не конец света. В конце концов, в любой момент можно вызвать такси и уехать.

Но пока можешь танцевать – танцуй.

* * *

В далёком детстве Клодетт очень любила слушать сказки и мечтала, как вырастет и поедет на бал, словно принцесса, или какая другая героиня. Она и не подозревала, что многолюдный бал – это так… любопытно.

С одной стороны, тебя мало кто знает, и до тебя, по большому счёту, никому, или почти никому, нет никакого дела. С другой стороны – тебя знают твои родные, твои однокурсники и твой парень. И этого достаточно.

Тебе всегда есть, с кем посмеяться и потанцевать. И есть, кого защитить, если какая-нибудь дурища вздумает делать глупости. Никто не понял, с чего понесло Джемму, она противная, конечно, но вроде раньше была в целом адекватной. Кажется, её больше не будут звать в этот дом, это ж надо было додуматься – прицепиться к девушке, с которой не сводит глаз внук хозяев дома! Или она тоже пытается добиться его внимания? Ну так это следует делать совсем иначе. Ладно, какая разница, почему кто-то наговорил гадостей на ровном месте? Вот вообще никакой.

И когда уехали и Джемма, и Мизуки, и происшествие было обсуждено со всеми, оставалось только пить по глоточку восхитительное вино из узкого высокого бокала и танцевать. Танцевать с Жанно, с Франсуа, с – невероятно – Рене Кариньяном, с мужем госпожи Монтенеро, и даже с отцом Жанно, который командующий Легионом! До этого момента Клодетт разве что знала, что Легион существует, и некоторые знакомые люди имеют к нему отношение, а тут – вот прямо генерал Саваж!

Она так потом и сказала Кристиану, тот посмеялся.

- Все они существуют, поверь. А теперь могу я тоже пригласить тебя?

- Конечно, - улыбнулась Клодетт.

Потому что с кем бы они оба сегодня ни танцевали, потом всё равно возвращались друг к другу. И ни с кем больше так не стучит сердце, и улыбка не сходит с лица. Потому что хочется не отводить взгляда и улыбаться. И от ответной улыбки внутри что-то ворочается, такое… тёплое и мохнатое, или даже горячее, невероятно острое, и фантастически сильное. От каждого прикосновения бегут мурашки, особенно – когда Кристиан придерживает её за талию, и легонько поглаживает спину через тонкую ткань платья. Наверное, тонкие и гладкие ткани как раз для этого. Клодетт замечала, что и многие взрослые пары тоже не сводят друг с друга глаз, не разнимают рук и то и дело что-то шепчут друг другу на ухо. И им нет дела до того, что на них, может быть, кто-то там смотрит.