До конца пары они учились с наименьшими затратами зажигать свет, осушать воду, собирать пыль и делать подобные же вещи, которые любой стихийник сделает, едва пошевелив пальцами, и не заметит ничего. Они же чувствовали себя измочаленными так, будто побывали в некрополе и провели там не обычные два часа, а всю ночь. Зимнюю, длинную.

- И что, теперь так всегда? – спросил Анатоль.

- Нет, не всегда, - улыбнулся профессор. – Научитесь правильно расходовать силу – будет проще. Всё в ваших руках, как обычно. Все свободны, встретимся завтра.

Это была последняя пара на сегодня. Леон глянул на Грейс.

- Знаешь, я сейчас хочу поесть. А там будет видно, что дальше делать, иди в библиотеку или куда-то ещё.

- Мяса хочется, - кивнула Грейс. – Пошли в кафешку, что ли. Парни с боевого говорили, что там в это время дают наваристую похлёбку.

В кафешке, расположенной на первом этаже соседнего корпуса, им налили по большой тарелке той самой похлёбки, и дали большой чайник с заваренными травами для восстановления магических сил. Самое то, короче, что надо.

Правда, когда они всё выпили и съели, то глянули друг на друга, рассмеялись разом, взялись за руки и шагнули в комнату Грейс в общежитии. Потому что силы можно восстановить ещё и так.

А кто там что о них думает – ну кого это касается?

55. Легко ли быть старостой

55. Легко ли быть старостой

- Ты знаешь, что ты дурак? – спросила Клодетт у Николя.

- Почему это? – спросил тот.

- Потому что, - и ещё кулак ему показать.

Вот только не надо, чтобы некоторые глупые одногруппнички хватали её – то за шею, то за косичку, то за талию, то за какое ещё менее предназначенное для хватания место! Причём не то, чтобы случайно, всякое бывает на физкультуре там или на практике. А вполне целенаправленно.

- Побью, - сказала Клодетт. – Так, что мало не покажется. А если вдруг покажется – то ещё и кроме меня найдётся, кому побить, ясно?

- Да ясно, ясно. Прости, - сдал назад Николя.

Скотина. Его ж теперь и за спиной не оставишь, вот ведь. Почему тупой-то такой и не понимает, думала Клодетт, пока переодевалась в цивильную одежду после практики.

Хреновая она староста, короче. У Жанно выходило лучше. Жанно только взглянет – и все уже строятся. Но у него это фамильное, не иначе, у такой бабушки просто по-другому не выйдет.

Правда, тот Жанно сидит сейчас дома, и сидеть ему ещё дня три, а то и всю неделю, как господин Луис скажет. Потому что вляпался по-крупному. Крутой-то крутой, а иногда тоже дурак, как и все. Но кто ж знал, конечно, что просто посмотреть съёмную квартиру бывает опасно? А вот. С другой стороны, у него чутьё, как мало у кого. И почему оно не сработало?