Тим и Рон были младше Ская на год, и из-за этого фактора люди не воспринимали мальчиков всерьёз. Строгость Рона выглядела, скорее, как показуха и попытка самовыражения, а Тим и вовсе был ребёнком. Однако по словам лидера Светлых, близнецы далеко не так просты, какими кажутся. Адам и сам это понял. Особо сдружиться с ними он не успел, поскольку их почти никогда не было дома. Ну, точнее, они почти все дни почему-то проводили в подвале. И влезать в их дела Алеану не особо-то хотелось. От факта, что так много времени близнецы тратят под землёй, Адам чувствовал себя некомфортно. Но Скай часто повторял: «Я этим коротышкам больше, чем себе доверяю». Оно понятно. По всей видимости, Хейли давно был знаком с ними. Только ни он, ни близнецы о своей судьбе не заикались.

— А впрочем… Пожалуй, было бы круто стырить у Тима какой-нибудь томик манги, — хитренько улыбнулась Астра.

— Астра…

— Ладно-ладно, пошли отсюда.

Стоило им покинуть комнату, Астра тут же направилась в другую. Адаму стало не по себе. То есть… Как девушка отреагирует на комнату своей…

— Ага. Обитель моей сестрицы, — промолвила Астра, помрачнев.

Комната не выглядела бедно или узко, но была в её серых стенах какая-то скромная или даже жалостливая атмосфера. Как и сама Вета, комнатка ощущалась маленькой, пытающейся скрыть всё и вся. Тут не было украшений, книжек и девичьих побрякушек, кровать, шкаф и столик выглядели так стеснительно, словно стыдились своих резных узоров в виде лозы. Нотку печали сюда добавляли бумаги, разбросанные по столу.

— Так она рисовать умеет! Ничего себе! Достойный соперник для Каса, — воскликнула Астра, перебирая чёрно-белые наброски. — Я этого не знала… Хотя неудивительно. Мы ведь редко виделись.

На листах застыли бабочки с ранеными крыльями, пронзённый стрелой лебедь, солнце и луна, летящий с вершин гор силуэт, плачущая девушка и другое. И почти на всех работах неаккуратными буквами была выведена надпись: «Это моя вина».

Как и эти творения, Вета всегда выглядела таинственно и виновато. Скай привёл её спустя несколько дней появления в клане Адама, и тогда было больно смотреть на неё. Полностью разбитая, покрытая ушибами она дрожала и жалась к Хейли, как к единственному спасению, а тусклые глаза говорили сами за себя — девушка совсем недавно горько плакала. Да и сейчас с трудом сдерживалась. Адам так проникся образом из последних сил хватающейся за ниточку жизни девочки, что, впервые почувствовав хоть что-то кроме отчаяния после потери семьи, сам подошёл к Вете и крепко сжал её руку. Он всё ещё не мог говорить, и ему самому хотелось кричать и плакать, но понимая, что этой девочке намного хуже, взглядом, сжатой рукой Адам пытался сказать, что всё будет хорошо. А заодно и себя уверить в этом. И, кажется, тогда Вета поняла его.