Кива не могла дышать.

Горло сдавило напрочь, не оставив пути для воздуха.

Она была совершенно опустошена.

– Солнышко, сделай вдох.

Кива едва расслышала лихорадочный шепот Кэлдона, но когда в глазах заплясали темные точки, она с огромным трудом втянула в себя воздух.

– Умница, – тихо похвалил Кэлдон.

Она не услышала его.

Потому что когда Кива выбралась из тумана собственной боли, то она увидела бледное, искаженное ужасом лицо Торелла.

«Я бы все, все отдал, лишь бы вытащить тебя из Залиндова, – говорил он меньше недели назад. – Свою жизнь бы обменял, сразу же, лишь бы тебя отпустили».

Джарен ошибался: Торелл в самом деле не знал про этот закон, не знал, что мог в любой момент освободить Киву, пока ей не исполнилось двенадцать. Он и сам был всего лишь ребенком на каких-то пару лет старше ее – откуда ему было знать? Но, несмотря на это, лицо его было искажено мукой, которую заметил даже Джарен – и гнев немедленно отпустил его.

– Торелл, я… – Джарен хотел извиниться, но Торелл жестом прервал его.

Он посмотрел на Киву изумрудными глазами, полными слез, но потом обернулся к Зулике и хрипло спросил:

– Ты знала?

– Разумеется, нет! – быстро ответила она.

Сердце Кивы разбилось, потому что она услышала ложь. Судя по боли на лице Торелла, он тоже.

Зулика знала.

У них было целых пять лет, чтобы освободить Киву. Нужно было лишь забрать ее. Приехать за ней. Заявить об опеке над ней.

А если знала Зулика…