44

Мы наконец добрались до спальни наверху, когда Стрелец уже садился на западе – а летом нужно очень долго не спать, чтобы это увидеть.

Я воспользовался маленькой уборной внизу и, лёжа в постели, слышал, как Кайла в прилегающей к спальне ванной в буквальном и переносном смысле плещет холодной водой себе в лицо.

Потом она высунулась из-за двери с зубной щёткой во рту.

– Но если мы сдвинем сейчас всех, – сказала она, – то что будет дальше? Что, если соотношение 4:2:1 между квантовыми состояниями останется таким же для детей, что родятся в будущем? Мы окажемся там же, откуда начали.

– Со временем, возможно, – сказал я. – Но в развитых странах люди сейчас живут долго, почти целое столетие, и продолжительность жизни будет увеличиваться. Сейчас 2020 год; возможно, к 2120-му эф-зэ снова станут доминировать, если мы, к примеру, не начнём делать внутриутробные тесты на суперпозицию. Но это всё равно даст нам бо́льшую часть столетия. Квантовой физике едва исполнилось сто лет – кто знает, чего мы добьёмся в этой области за следующие сто? Я буду доволен решением проблемы на ближайшее будущее.

Она в раздумье подвигала зубной щёткой, потом сказала:

– Ладно, забудем про будущее. Подумаем про настоящее. Что станет с твоими близкими, Джим?

– Ну, – сказал я, приподнимаясь на локтях, – моя сестра Хизер – я уверен, что сейчас она эф-зэ, – станет Q3.

Кайла ещё немного поработала щёткой.

– Это здорово, но у тебя нет детей. У меня есть. – Она вернулась в ванную, и я услышал, как она сплёвывает зубную пасту, потом плеск текущей воды, а потом она вышла из ванной и улеглась лицом ко мне.

В продолжение этого короткого перерыва я глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Не то чтобы я скрывал это от Кайлы, однако, хотя мы говорили о массе других вещей – этике науки и культуры, кино, музыке и морали, – подходящий момент для этого всё никак не наступал.

– Вообще-то, – тихо сказал я ей, – у меня тоже.

– Что? – переспросила Кайла, уже потерявшая нить разговора.

– У меня есть ребёнок. Мальчик. Ему два года.

Даже в темноте я увидел, как расширились у неё глаза.

– И когда же ты собирался сказать мне об этом?

– Я его никогда не видел. – И потом, словно это в чём-то меня оправдывало: – Я плачу алименты, но я никогда его не видел. У Анны-Ли единоличная опека.