Но он отчасти уже помог. Когда она наконец выговорила это вслух, стало чуть менее страшно.

– Не могу, – согласился Ронан. – В одиночку – не могу. Как ты относишься к деревьям?

60

60

Фарух-Лейн наконец нашла Парцифаля – благодаря собакам.

Ночь прошла, и утро тоже – уже наступил день, когда она их увидела. Три лохматые дворняжки трех неопределенных форм интересовались мусорным баком позади торгового комплекса, и не было никакой причины останавливаться, кроме того, что Фарух-Лейн посетила мысль: «Вот ужас-то, если они едят Парцифаля».

Не было никаких поводов думать, что они делали именно это, но Фарух-Лейн так взволновалась, что остановилась возле мусорного бака, вылезла из машины и принялась прогонять собак, хлопая в ладоши и топая ногами. Сердце у нее неприятно колотилось. Она думала, что собаки возразят, но это были простые уличные псы, никакие не чудовища – они немедленно убежали с виноватым видом домашних собак, которых застигли на помойке.

И тут она увидела Парцифаля.

Точнее, его ноги, торчавшие из-за бака.

«О господи».

Она заставила себя сделать шаг, и еще один, и третий, пока не зашла в тень торгового центра.

Парцифаля не съели.

Дело обстояло хуже.

Фарух-Лейн часто думала, хотел ли брат убить и ее.

Он всё явственно рассчитал во время ее визита в Чикаго. Судя по рассказам очевидцев, бомба сработала в ту минуту, когда такси подъезжало к дому. Но трудно было сказать, хотел ли Натан, чтобы именно она первой обнаружила жертвы, или, напротив, ошибся в расчетах, предполагая, что Фарух-Лейн уже будет в доме в момент взрыва.

Она дала таксисту на чай, вытащила свой маленький красивый чемоданчик и посмотрела на родительский дом. Он как будто сошел с картинки – коричневый, с широкой лестницей, с лужайкой, на которой росли старые деревья и кусты. Именно о таком жилье мечтают люди, когда, вздыхая, впихиваются в одну комнату по четверо. Родители Фарух-Лейн зимой переехали в пригород, и этот дом должен был достаться ей. Они сказали: она – молодой специалист, который жаждет городской жизни; теперь она может взять на себя плату по закладной.

Она думала, это будет такая хорошая жизнь.

Фарух-Лейн дошла до конца подъездной дорожки, втащила чемодан на семь ступенек и обнаружила дверь открытой.

Тогда у нее появились три отчетливые мысли.