Но Линчи не стали бы общаться с ним напрямую.

– Он сказал – известно только то, что какая-то группа лиц убивает сновидцев под прикрытием правительства. Их много.

– Но зачем? – спросил Мэтью.

– Не знаю.

– Много – это сколько? – уточнил Диклан.

– Достаточно, чтобы в Южной Африке произошло очередное нападение, пока они громили твой дом, – сказал Ронан.

Диклан подумал: мир рухнул. Он рухнул, и ничего было нельзя исправить.

Он подумал: «А я, впрочем, и не жил на самом деле».

– Откуда они узнали про сновидцев? – спросила Джордан. – Мы понятия не имели о твоем существовании, пока ты не появился на пороге, ведь так?

Диклан подумал: потому что сновидцы должны оставаться секретом. Потому что все они знали: тайна – единственный способ выжить. Блин, беспомощно подумал он. И что теперь?

– А я не знал о вас, пока не поговорил с Брайдом, – произнес Ронан. – О. Ты помнишь, что он сказал, Хеннесси? Когда ушел.

Хеннесси повернула голову, чтобы ее голос был слышен.

– «Мир превращается в грязь». Он знал. Это удивило его… но он знал.

– Диклан, – сказал Ронан, – не запрещай мне.

– Чего именно?

– Не запрещай мне гнаться за Брайдом, – сказал Ронан. – Не говори не высовываться.

Диклан очень хотел это сказать. Ситуация всегда могла стать еще немного хуже. Пока его братья были живы, всегда могло случиться самое страшное.

Диклан ненавидел это ощущение. Знакомое скручивание в животе. Едкая кислота опасности. Он понял, что боялся не за себя. Ехать на встречу с новым фением тоже было опасно, но ощущение отличалось. Это было незаконно и волнующе, и не только благодаря обществу Джордан. Потому что преступная кровь отца текла в его жилах. Нет, Диклану ненавистно было думать о том, что его братья в опасности.

– Что толку от Брайда? Ты ничего о нем не знаешь.

– Мы знаем, что он могущественен, – сказала Хеннесси. – О нем говорили на Волшебном базаре.