— Тебе придётся серьёзно заплатить мне за эту услугу, — прошептала она. — А раз ты слуга, и денег у тебя нет, то я возьму натурой, — она слегка прикусила мне губу.

— Хорошо, Лена, — кивнул я. — Слушай внимательно: поедешь в сторону, противоположную городу, выйдешь на Потёмкинское кольцо и заедешь в Константинополь со стороны Ушаковской арки, поняла?

— Поняла, — сказала она с хрипотцой, — Матвей, расстегни ширинку.

— Лена, мне некогда! — возмутился я. — Да мы и не одни.

— Да он и не увидит, — отмахнулась Лена, приоткрывая дверь и свешиваясь из машины на уровень моего пояса, — я чуть-чуть.

«Ну вот что мне с ней делать?» — подумал я и подчинился.

— Ну что, довольна? — секунд через пятнадцать спросил я.

— Ага, — деловито ответила она, возвращаясь за руль и вытирая губы тыльной стороной ладони. — Так, до Потёмкинского и через Ушаковскую арку в Константинополь?

— Да, — ответил я, — всё, поезжай.

Когда пикап Тараса с моей машиной на прицепе начал движение я обратился к Экину:

— Лодочная эта в каком направлении именно?

— Там, — курьер показал рукой.

— Отлично, — ответил я, и, обняв его за подмышки, взвился в воздух.

За время пока мы возились здесь, у меня, как всегда совершенно для меня неожиданно, немного восстановился Яр. Теперь мой огромный резервуар снова был полон где-то на четверть. Лететь предстояло совсем небольшое расстояние, поэтому на схватку должно было ещё остаться прилично.

Вскоре мы увидели вдали огни лодочно-гаражной станции, где мы изначально собирались накрыть Шавика и его людей.

— Ваше благородие, — прошептал Экин, — спустите пониже, не узнаю ничего.

Я снизил высоту и скорость полёта.

— Вот та лодка, там свет горит, — курьез показал пальцем. — А вот гараж, где они должны были быть.

Лодкой, на которую указал Экин, оказалась неплохая на вид крейсерская яхта. Конечно, у моего отца и, тем более, у деда, яхты намного роскошнее, но это было и так понятно. В окне каюты действительно горел свет.

Мы мягко приземлились на яхту.