Скользнув ладонью по груди, она касается кожи там, где под ребрами бьется сердце. Легко, почти неощутимо обводит пальцем круг, в котором родился новый узор, – один, два раза… Затем обрисовывает два треугольника внутри. Оба направлены вверх и разделены пополам горизонтальной линией, символизируя воздух, полет, небо.

– Ты ведь фейри ветра? Полагаю, наполовину.

На лице ее мелькает удивление.

– Да. Как ты узнал?

– Ответ подсказала татуировка. Но… я давно уже заподозрил. Когда ты ругаешься, то используешь слова, которые в ходу в Бризее.

Смутившись, она проводит ладонью по лицу, но ее энергия искрится весельем.

Она снова переводит взгляд на возникший над сердцем узор, вновь обрисовывая пальцем треугольники. В одном из них есть еще один треугольник, направленный вниз, – он обозначает воду, родственный элемент Лунарии. Наконец, она обводит половинки изогнутой дугообразной линии, заканчивающейся спиралью, зеркальное отображение которой весьма похоже на сердце.

– Ты уверен, что она новая? – спрашивает Эмбер.

Я киваю.

– Порой новые узоры возникают из ниоткуда. Этот, вероятно, начал появляться в тот день, когда мы встретились. Но я заметил его лишь после оперы. Он обозначает нас. Тебя и меня.

Преисполненная благоговением, она пристально смотрит мне в глаза. Затем, скользнув руками вверх по груди, к затылку, притягивает меня ближе. Я мягко ловлю ее губы; поцелуй пропитан медовой сладостью и безграничными эмоциями, которым трудно даже подобрать название. Нежный обмен безмолвными обещаниями… Мне бы хотелось продлить его навечно, но довольно скоро между нашими губами вспыхивает жар. Эмбер открывает рот, чуть выгибаясь мне навстречу. Языки сплетаются, разжигая желание, наполняющее каждую клеточку тела. Как и прошлой ночью, я чувствую одновременно и ее, и свою энергию. Они подпитывают друг друга, сливаются, обтекают, усиливаясь… Обвив меня ногами, Эмбер прижимается бедрами к моим бедрам. Я вздрагиваю, чувствуя, как она открывается для меня, приглашает, просит, умоляет…

Я нависаю над ней, невыносимо близко, скольжу губами по шее, ключице, ласкаю языком холмики грудей. Ее дыхание сбивается, становясь быстрым, прерывистым. Запустив руки мне в волосы, она выдыхает прямо в ухо:

– Франко…

Вся сдержанность сгорает без следа, уступая место безудержной страсти. Медленно, осторожно я скольжу внутрь. Запрокинув голову назад, она хватает губами воздух. От вида ее я почти теряю голову… Но нет, еще рано; нам нужно сполна насладиться этим новым узором, новым танцем, рождающейся в нас новой энергией… Мы движемся вместе, и вокруг разливается сияние, столь же яркое, как луна, ослепительное, как ее улыбка, чистое, как моя любовь к ней…