Прошло только секунд двадцать от взрыва, а за перегородками уже пошло активное движение. Из ближайшего ко мне «целевого» бокса вылетает «помеченный» с длинным кинжалом в руке и… падает плашмя на деревянный настил пола, уходя от моего броска Плазмы. Зря испугался — «граната» пошла в дальние боксы — проверить «шебуршание» проснувшихся и наличие артефактов. Бух! И по моей Щитовой плоскости ударили щепки от внутренних перегородок, стены ангара вроде выдержали. Подскакиваю к перекатившемуся в сторону носителю Кванта и «приземляю» его рукояткой меча в затылок. А за моей спиной раздается чавканье.
— А ты помочь не хочешь? — в голос уточнил я раздраженно.
С подготовленным Щитом в ладони я проверил разгромленные боксы. На присыпанном пылью и мелким мусором трупе одного из бандитов внешних ранений заметно не было — сердце что ли не выдержало? Тонкой душевной организации тварь была, похоже. Второй «двухсотый» «поймал» горлом ржавый металлический штырек. Понятно, здесь — «заражение крови». Аминь! Последний из отсыпавшихся в боксах был живым, но без сознания. Итого, три «языка» у меня в наличии оставалось! Найденными веревками связал уродов поочередно — по схеме «ласточка», стягивая ноги к рукам, и заткнул им рты — попавшимся под руку тряпьем. Надеюсь не подавятся раньше времени.
Обыскал связанных бандитов и трупы — теперь «на опыты» у меня было три защитных амулета (с картежников) и один — похоже, лечебного действия (у «помеченного»). Набралось и монет — десятка на три золотом. Это хорошо, вино из «солнечного» Фарлунга я уже окупил.
Оттащив в дальний угол амбара двух «сопутствующих» языков, я вернулся к экс-носителю Кванта (искорка уже заняла свое место — «дома» в Источнике). Поднял с пола кинжал неудавшегося грабителя и кольнул связанного в район ребер — с добрым утром!
«Тело» вздрогнуло, проморгалось и злобно замычало что-то в кляп. Неправильный настрой. Что ж, а ля гер, как говорится — языков приходилось бывало «потрошить» и на месте. А «клиента» важно сразу правильно настроить психологически. Срезаю с пленника всю его одежду, не особенно заботясь о сохранности его кожи, и повторяю «инъекцию» в ребро.