— Что еще? Договорились же, что я через пару дней навещу «убежище»…

— Ваша милость, — осторожно начал парень…

Был он лет на семь старше моего биологического возраста, жилистый, темно-русый и с тонкими бородкой и усами на «островатом» лице. Одежда была неброской, но добротной — этакий умеренно процветающий горожанин. Ну да, ну да — работа такая, подозрений не привлекать. Правда, в глазах «Ромео» — «горел» слишком дерзкий для неприметного обывателя вызов, смягчить который не могла и демонстрируемая им сейчас учтивость.

— …Я хотел о нас с Литой… то есть о себе — у Вас спросить! — выпалил Брет цель прихода.

— А я-то причем? Если Лита — это дочь купца, то Имрис… — утром мой мозг еще подтормаживал и логические цепочки давались мне не с первого раза.

— Простите, милорд, я не могу без нее! Отец ее, конечно, меня не любит. Но сейчас меня волнует — смогу ли я остаться рядом с Литой. Баронство-то — Ваше… — перебил меня «Ромео», замявшись в конце.

— Хм, — фыркнул я по поводу возможного «ценного» туриста, — воровская гильдия в моих краях мне не нужна. Как и любые угрозы для моих людей, а Имрис, похоже, готов таковым стать. За Литу — ничего не скажу, не мое дело. Как ты себе сам представляешь свое «остаться с Литой»?

— Я готов уйти из Гильдии. Мы с Литой это обсуждали еще до попадания ее семьи к «Бурому». А сейчас… Даже если она из дома убежит ко мне — или мои дела ей аукнутся, или, и правда, появятся подельники этих уродов. А с торговцами людьми и гильдейские не факт, что помогут… — хмуро пояснил мне Брет.

— Ну, кто кого на моей земле любит — лишь бы по согласию. А вопрос с твоей «работой» — остается. Что, воры так просто отпускают из своих рядов? Чего мне ждать, если к тебе старые подельники обратятся — «помочь» им в Марках? И чем ты семье, если у вас все сложится, на житье зарабатывать планируешь? — прямо обозначил я возможные камни преткновения.

— Гильдия не держит никого на цепи! У нас и в Уртире хватает «завязавших», по возрасту в основном, ну, кто не опустился и поднакопить что-то смог. Только о делах Гильдии я должен молчать до конца дней. От просьб «помочь» я вправе отказаться, — с жаром начал «Ромео», а потом немного замялся. — Да и Гильдия наша — только в Уртире и окрестностях дела ведет… А заработать — могу и караваны сопровождать — кинжалом и арбалетом сносно владею. Может торговлишку какую заведу — присмотреться надо. Я человек — ухватистый и приметливый — не пропаду и без срезания кошельков. Вы уж простите, Ваша милость, но слухи о Ваших краях ходят, как о диком медвежьем углу. Наверняка что-то привычное в Уртире у вас за новое сойдет.