— Какого такого? Рябого, лысого, хромого? Ты никак влюбилась, девка?

— Да дело не в чувствах! Ты много мужиков видела, чтобы ради спасения женщины в вулкан прыгнули? Нет? То-то же! Одно это уже заслуживает уважения и поддержки!

Мы так яростно спорили, что даже не замечали ничего вокруг, пока не услышали очень тихий, осторожный голос местного медика:

— Ведьмушки, милые, будьте добры, остановитесь. У нас тут первое за всю историю Осколка землетрясение зафиксировали, земля с ума сходит, по всему парку трещины расползаются и каменные шипы лезут. У вас под ногами уже камень трещинами змеится. Если тут всё рухнет, я не смогу вовремя оказать ему помощь.

Шиас, осторожно обходя нас по дуге, пробирался к капсуле Анеса.

Мы с ба переглянулись и молча пошли на выход. По дороге заметили, как мимо нас бочком, стараясь слиться со стенами, просачиваются другие василиски. На выходе из медблока на нас молча таращились Инис и Кассиус в боевых ипостасях. За ними выстроились ещё с два десятка василисков размером поменьше в боевом построении.

Мы с Пелагеей сейчас тоже не выглядели агнцами Божьими. Она с закаменевшей угольной кожей, обсидиановыми глазищами, и я с кожей в алых сполохах, и волосами, с которых натурально стекала лава.

Весь парк представлял из себя место побоища или уж очень авангардного ландшафтного дизайна. Повсюду торчали каменные иглы разной длинны и толщины, от них змеились трещины. Часть озерного дна поднялась ввысь на десяток метров, и теперь оттуда изливался водопад.

Мы переглянулись и поняли, что случайно натворили дел. Ба подмигнула мне и во всеуслышание заявила:

— Возрадуйтесь, только что моя внучка, стихийная ведьма земли, Елизавета Чернецких сообщила о своём решении официально принять партнёрство от Анеса Регула. Да будет их союз крепким, уважительным и долгим!

Она рывком подняла вверх мою левую руку, на которой засветилась красная вязь партнерской татуировки.

— Ашу! Ашу! Ашу! — скандировали василиски.

Я повернулась к ба и прошептала:

— А что они кричат?

— А боги их знают, милая. Как выучишь язык, потом расскажешь. Самой интересно, — посмеиваясь ответила Пелагея.

Я покосилась на подозрительно довольную ведьму.

— Что-то ты не кажешься расстроенной, — заметила с опаской.

— А чего мне быть недовольной? Ты живая, сила в тебе проснулась, — ведьма махнула рукой на парк, — сама бы я таких дел не наворотила. Характер у тебя мой, а на себя не обижаются. Ну и, зная твою любовь к уборке, сама тут всё после нас приводить в порядок будешь.

Пелагея откровенно улыбалась во все тридцать два, косясь на мою всё менее довольную физиономию.