Голубые глаза удивлённо распахнулись. Беззвучно ахнув, она прижала ладонь ко лбу и поражённо замерла.

«Неужели она не поверила матери?» — удивился про себя Дэймос.

— Но это не значит, что я собираюсь поддерживать систему и давать власть Серым, — следя за реакцией, произнёс он. — Не можешь уничтожить — возглавь.

— Оу.

Ответ её устроил, девушка вновь расслабилась.

— А сейчас, с вашего позволения, я бы хотел пойти отжиматься.

— Отжиматься? Зачем? — переспросила она, сбитая с толку.

— Нужно куда-то девать всё то возбуждение, что вы во мне вызываете.

— Извините, — смущённо пискнула она, не испытывая ни капли раскаяния.

— Не думайте, что я это так оставлю, — шутливо пригрозил Дэймос и коснулся её губ дразнящим поцелуем.

— Очень на это надеюсь, — ответила ему Леди в красном, глядя вслед.

Когда он почувствовал, что не прочь вновь пойти помыться, Кайт вошла в гостевую спальню.

— Ой, — тут же закрыла она дверь. — Носить одежду вам религия не позволяет?

— Религия велит мне быть суровым, но справедливым. А какой смысл отжиматься в одежде, если она вся пропитается потом?

Поднявшись, он завернулся в халат и вышел в гостиную. Скрывая смущение, Лисара бросилась делать бутерброды.

— Отличная идея, я проголодался.

— Чай согрелся, вам налить?

— Будьте любезны.

— Только я не знаю, есть ли в квартире сахар.

Чай и кривенькие бутерброды пытались изгнать интимность из комнаты, но свечи и яркий огонь в камине ему мешали.