Остановились прямо посреди дороги. Видимо, напротив уходящей в поля грунтовки — место залегания под снегом которой знал только Кирилл. Они с Даяном опять выскочили посовещаться. Залезли в сугроб на обочине и что-то обсуждали, распинывая снег — мальчишеская привычка.

Кирилл махнул рукой на далёкую стену тайги, подпиравшую снежную целину, которую предстояло преодолеть. Два сверкающих на солнце бронзовых мотылька кружились вокруг них, как вокруг лампы в ночи. Но мысли о том, куда они втянули Кирилла, больше не докучали: всё будет, как будет. Судьба диктует, а ты лишь поддакиваешь.

Юльке надоело торчать в машине: накинув куртку и нацепив очки, она вылезла наружу подышать морозным воздухом. Тишина вокруг стояла гробовая: Сибирская зима глуха и нема. Даже в городе, где она лишь свысока наблюдает за грязным людским муравейником. А вот так, в чистом поле ты в полной её власти — размышляла она, улыбаясь шлёпавшему к ней сыну.

Севке тоже обрыдло мять задницу в машине: он тепепался к матери, волоча ноги, щурясь от яркого света и поводя плечами. Окружающее великолепие залитого незамутнённым солнцем заснеженного пространства этот городской выкидыш не приветствовал: тут не было интернета.

Его шипастый убийца торчал на растрёпанной башке своей жертвы сияющей звездой. Прямо как фэнтезийный маг — мысленно хихикнула Юлька — который прицеливается, дабы жахнуть в кого-то магическим шариком с макушки. Открыла, было, рот, дабы попенять ребёнку на бесчувственность к красотам природы, как услыхала посторонний звук.

Обернувшись, увидала приближавшуюся чёрную Ниву пятидверку. Покосилась на ребят — те пялились на далёкую окраину села. Выглядывали обещанную снегоуборочную технику — догадалась Юлька.

Вновь глянула на Ниву, из которой как раз вылез мужчина в дублёнке. С каким-то дрыном наперевес. Поднял его, и грохнул выстрел. Затем второй. Юлька тупо таращилась на качнувшегося при отдаче стрелка: этого не может быть. Но боковое зрение не обмануло: Даян с Кириллом повалились на землю. Взаправду.

И тут её подкинуло. Она развернулась и бросилась на прыгнувшего навстречу Севку. Налетела на что-то кричавшего сына и умудрилась повалить его на дорогу.

— Ты что! — почти визжал он ей в лицо, стряхивая с себя ополоумевшую бабу. — К бате! Скорей! Не успеем!

Юлька завалилась на спину — его слова пробивались к её сознанию сквозь вязкую преграду отупения и ужаса. Руки тянулись к подскочившему ребёнку, пальцы хватали воздух. Он подцепил мать за руки и рванул с земли на себя. Ноги не слушались, и Юлька плюхнулась на коленки.