— Врёшь. Стала бы она тебе в мозги чушь подобную нашёптывать.

— Она сказала, что кинжал твой. Не продаётся и не покупается.

— Ладно, поговорим потом, — вздохнула Дара.

Они приближались к своим, и скандалить на глазах у медан — значит собрать аншлаг из жадных глаз и ушей и породить кучу ненужных сплетен.

— Геллан… — Дара дёрнула его за рукав, — а что это за слащавый хрен околачивается возле наших возов?

— Красавчик Лерран, — машинально пробормотал он, а потом озадаченно посмотрел на девчонку.

— Как ты его назвала?..

— Слащавый хрен! Он мне не нравится, Геллан!

— Весь женский пол падает в обморок, только увидев его лицо…

— Я тебе не все, — огрызнулась Дара, — и не в моих привычках падать в обморок.

Геллан, не сдержавшись, расхохотался. Лерран тут же повернул голову и цепко окинул взглядом приближавшуюся троицу.

— Приветствую тебя, Геллан, — поздоровался он, учтиво наклонив голову.

— Здравия и тебе, Лерран, — спокойно ответил Геллан, заслоняя Дару спиной.

— Вижу, у тебя сегодня удачный день?

— Не жалуюсь.

Девочки направились к возам и смешались в толпе ярких крикливых медан. Он почувствовал, что переводит дух, но понимал: расслабляться рано. Лерран следил ленивым взглядом за Дарой и Милой и никогда не появлялся просто так.

— У тебя какое-то дело ко мне? — Геллан решил не кружить, разбрасывая учтивости.

Лерран оторвал взгляд от возов и посмотрел на Геллана.

— Ничего нового. Меня интересует то, что и всегда.

— Я не продаю больше солнечные камни, Лерран.