В общем, когда мы зализали раны и добрались до берега (оставаться на следующий день в месте, где было столько смертей и магии, никому не хотелось), то напоминали скорее отряд оборванцев. Все в рванье и подпалинах, грязи. Замотанные в разные тряпки, которыми закрыли ранения… Короче, вид абсолютно непрезентабельный. Проблема была ещё и в том, что еды оставалось где-то на сутки. Как уже говорилось, серьёзные чары мне противопоказаны минимум дней пять, а лучше — неделю. Телепортировать я никого сейчас не могу. А ближайший город в двух днях пути. Для нас — в трёх, потому что ходить многим сейчас тяжело. Наиболее пострадавших, включая меня, быстро накормили сушёными лепёшками и вяленым мясом, после чего отправили спать. Дежурство ночью легло на плечи одержимых, аколитов и Абтармахана. Первых — потому что рабы и их не жалко, вторых — потому что самые младшие и слабые. Брахман же сам решил дежурить, благо был командиром отряда.

Отключился я почти мгновенно, провалившись в свой привычный сон без сновидений, где вокруг была только приятная тяжесть, темнота и тишина, а где-то вдалеке иногда шевелилось что-то большое. К счастью, духовные линии были всё-таки не настолько повреждены, чтобы не дать мне уснуть. Боль в них удалось достаточно притупить, сильно замедлив ток маны.

Наутро я был разбит. Ноющая нога взорвалась болью, стоило только ей шевельнуть. Налившееся синевой место на стопе удовольствия не прибавляло. Поднялся я, как раз когда двое одержимых вяло доедали свои порции каши. Вероятно, это была последняя очередь дежурных. Сейчас поедят и пойдут спать. Абтармахан сидит рядом и ест более активно. Видимо, он дежурил раньше и успел вздремнуть.

Еда была горячей, и отказываться от протянутой мне миски я не стал.

— Ужин будет жиденьким, завтрака завтра ждать не стоит совсем, — заметил брахман.

— Угу, — буркаю. — День проведём тут, да?

— В точку. Надо отдохнуть и зализать раны. Я уже послал птичку Абхилаше. Завтра отправимся в город пешком. Воины сегодня вечером отправятся вперёд, проведут ночь где-нибудь дальше по дороге, а наутро займутся охотой. Думаю, как минимум вечером завтрашнего дня поесть мы сможем. Как нога?

— Что-то сломал, — поморщился я, поднимая штанину и показывая синеву.

— Плохо. Исцелить не можешь?

— Хотя бы завтра с утра. Сейчас даже малое исцеление только хуже сделает, — хотелось сплюнуть, но я не стал.

— Держи, — он протянул мне поднятую из травы палку. Длинную и достаточно толстую. Посох.

— Спасибо, — слегка удивлённо принял я предмет. Не похоже на него.

— Я приказал утренней смене поискать, как светать начало. Завтра с утра ты должен быть способен ходить.