Лежа в кровати и прислушиваясь к приглушенному каменными стенами шуму ливня, Стасик честно пытался думать о чем-нибудь другом, но его мысли упорно, всякий раз, возвращались к таинственному соседу снизу. Что оно такое, это загадочное существо, запертое в подземелье в незапамятные времена? Гамал упоминал о том, что в далеком прошлом эта крепость принадлежала Ангдэзии. То есть, герои добра и света, защитники справедливости и непорочности, упекли кого-то в подвал, а после выбросили ключ. Ну, какие они добрые, эти герои добра, Стасик уже успел узнать на собственной шкуре. Раз уж эти герои не разглядели в Кольке садиста и подонка, то либо они отличались феноменальной близорукостью, либо не были так уж добры. А о том, как жестоко и несправедливо они обошлись с ним самим, Стасик предпочитал не вспоминать — стоило освежить в памяти свою бытность свинопасом, и душа рвалась на части от горя. Его, потенциального великого мага и латентного героя, безжалостно обрекли на крестьянскую участь. А Кольку, негодяя и мучителя, возвысили до звания паладина. И все же, даже такие скверные типы, как воины добра, едва ли стали бы запирать кого-то просто так, без веской на то причины. Наверняка внизу, за железной дверью, томился в неволе ужасный монстр, и лучше вообще не думать о нем, и уж тем более, никогда впредь не спускаться в подземелье.

Но хоть здравый смысл и призывал Стасика к этому, он никак не мог забыть слова, прозвучавшие там, во тьме, у самой двери. Монстр говорил человеческим голосом. А что, если….

Стасик перевернулся на другой бок, и строго запретил себе даже думать о подобных глупостях. Разве мало шишек он уже набил в этом мире? Не хватало еще поддаться глупому любопытству, и навлечь на себя очередную порцию бед и несчастий.

— А если не подходить к двери? — пробормотал он. — Если попробовать заговорить с этим существом издали? Наверное, это безопасно. Более или менее.

И тут же он стал убеждать сам себя, что данная затея ужасна, и ее нужно немедленно выбросить из головы.

— Гамал же приказал никогда не спускаться в подземелье, — припомнил Стасик. — Он ведь не зря это сказал. Значит, там опасно. Лучше этого и не делать.

Но любопытство оказалось сильнее чувства самосохранения. Стасик понял, что он просто не сможет уснуть, пока не проверит все сам. Грядущее дело не казалось ему сложным или рискованным. Он просто спустится вниз, и, не приближаясь к двери, попробует заговорить с тамошним обитателем. Если тот не отзовется, можно будет с чистой совестью махнуть на все рукой и забыть обо всем.