Голубое кольцо не останавливалось. Мой компьютер потихоньку умирал, но я не из тех, кто теряет надежду. Выпив ещё вина и дочитав главу, я решил, что нужно пойти к людям. Поставил ноут на подзарядку, накинул что-то и направился на кухню. Все уже собрались. Юхан заметил меня и вскинул брови:

«Вы уже знакомы? Это Анья».

Он подвел меня к новоприбывшим.

«Первый раз здесь?» — спросил я не очень дружелюбно.

«Да, первый».

«Анья приехала на пароме», — сказал Юхан, который в разговоре со мной всегда старался говорить как можно более короткими фразами, потому что я был ему симпатичен.

«Моя мама — артистка цирка», — вспомнил я и сказал это Анье прямо в лицо.

«О», — вежливо сказал Юхан.

«Ю ар хэппи», — сказала Инга.

«Кул», — сказали все.

Все, кроме Аньи.

За ужином я выпил ещё бутылку вина. Колёсико крутилось. Компьютер висел. Возможно, это был конец романа. Я знал, что больше такого не напишу.

Её поселили в соседней комнате. Когда все разошлись спать, я сел перед своим компьютером, поставленным на подзарядку, и стал слушать, как она ходит: от стены до стены.

Так она и ходила — всю ночь. Ждала, пока я усну. Возможно, она писала стихи или переводила — с гуарани на суахили, с сардинского на подляшский — но я всё прислушивался к её шагам в коридоре. Я не мог больше ничего делать. Только слушать. Мне казалось, стоит мне задремать, как она откроет дверь и окажется здесь. Здесь, в моей комнате, меня настигнет кара.

Утром я задремал, а когда проснулся, встал, выключил всё нахрен и с наслаждением лёг под одеяло. Текст, написанный вчера, перестал существовать. Конечно, потом я попытался создать его заново, но отношения автора и текста очень интимные: как всё интимное, они не повторяются. Никогда не повторяются.

В обед я встретил Юхана.

«Анья уехала сегодня утром, — сказал он недовольно. — Вернулась на континент».

Он выглядел так, будто его обидели:

«Я не понимаю почему».

Я посмотрел ему в глаза и медленно произнёс: