Он остановился и посмотрел в телефон. Только пять минут прошло, пять минут, целых пять — а ямка, которую он отвоевал у земли, была курам на смех. В такую только нога провалиться может — до щиколотки. Пять минут, вот шестая пошла, поползла, падла, — а он уже был измучен. И всё же надо было довершить этот подвиг — который он сам навлёк на свою бедную голову.

На ладонях появились мозоли. Появились и сразу же лопнули. Приличная яма всё никак не вырисовывалась.

Это тебе не Википедия, бля, сказал он самому себе. А они будто бы услышали, его ученички, заулыбались злорадно.

Это тебе не в Вильнюс кататься. Не виски попивать, бля.

Они смотрели на него всё более насмешливо. В их детских глазах не было ни малейшего сочувствия.

Вот гады.

Он решил сосредоточиться. Он сделал вид, что вокруг никого нет.

Он копал.

Копал.

Копал.

Копал.

«Можно, мы уже домой пойдём, а, Олег Иванович?»

«А вы уже тут как-нибудь са-а-ами…»

Он злобно обвёл их глазами — и понял, что не удержит. Ну и валите. Валите, детки.

Нах. Домой то есть.

Копал.

Копал.

Копал.

Когда он поднял глаза, стоя по пояс в земле, которая никак не поддавалась, на него уже смотрела только она. Каштанка.

«Иди уже», — сплюнул он.