Из бурлящей пучины показалась чешуйчатая спина, затем – бок, поросший ракушками и водорослями, с зияющими ранами в виде черных провалов. То, что Флори приняла за чешую, оказалось черепицей на округлой крыше, и тогда она узнала его – Озерный дом, безлюдя из городских легенд. В одном из оконных провалов стояли двое: балансируя на обломке балкона, Дес пытался удержать обмякшее тело Офелии.

От мощного толчка, подобного взрыву, толща воды обрела совсем иную силу: подхватила баржу, словно щепку, и перевернула. Повсюду разлетелись бочки – одни разбились, другие скрылись под водой. Темное пятно стремительно растеклось по поверхности. Яд. Флори отпрянула, хотя понимала, что спастись от него невозможно. Она была так напугана, что не заметила, как рядом вынырнул Дарт и скомандовал:

– Плыви к пирсу! Я помогу переправить Фе на берег.

– Но яд в воде…

– Бальзамик, Фло! Это бальзамический уксус.

Голос Дарта подействовал отрезвляюще, и она поплыла, чувствуя, как тело слабеет, а в груди разгорается жар. Вода попадала в нос и горчила в горле, но Флори добралась до берега живой. Дарт оказался прав: в бочках был вовсе не яд.

Ухватившись за деревянный столб, служивший для швартовки судов, она выбралась на пирс и, окинув взглядом Почтовый канал, поняла, что произошло. Элберт снова переиграл их. Он знал, что его будут искать, и подсунул обманку – ржавую баржу, начиненную бочками. Все это время судно с настоящим грузом ждало вдали: то, что можно было принять за отблеск фонарей на другом берегу, оказалось сигнальными огнями. Чтобы беспрепятственно добраться до него, Элберт сбросил Офелию за борт и отвлек их внимание. Его план сработал бы как надо, если бы не Озерный дом.

Чешуйчатая крыша торчала из воды, будто часть затонувшего корабля, и сейчас его покидала выжившая команда: Дарт и Дес плыли рядом, толкая перед собой бочку, на которую положили Офелию. Ее тело, выгнувшееся дугой, казалось пугающе неподвижным.

Когда они подплыли достаточно близко, Флори свесилась с пирса, чтобы помочь вытащить сестру.

– Она наглоталась воды, – сбивчиво проговорил Дарт. – Справишься сама?

Флори замотала головой. Ей никогда не приходилось спасать тонущих и уж тем более делать искусственное дыхание.

Дарту пришлось вылезти на пирс, а Дес в одиночку поплыл обратно к перевернутой барже, откуда слышались всплески и возгласы. Пока их волновало спасение Офелии, Рин пытался помешать опальному лютену. Возможно, Рин действовал согласно Протоколу, но Флори не волновал его моральный выбор. Она забыла о нем спустя короткую мысль и сосредоточилась на Офелии.