Потому многие тысячи людей и ломанулись в столицу. Первые волны проникли в город, но теперь ворота закрылись: колоссальная масса людей скопилась под стенами, будто осадившее их войско. Оставшихся пытались ловить и выгонять прочь, но получалось так себе.

Вот Кеннету и взбрендило в голову трахнуть ашраинку: мол, никогда не пробовал! Найти готовую отдаться за деньги, конечно, не стало проблемой. Хотя подписывалась ли она на то, что второй час творилось за шторой — большой вопрос.

Но наёмникам стоило благодарить ашраинов не только за приток дешёвых шлюх. Именно из-за закрытых городских ворот весь отряд пустили в город.

Мураддины явно не хотели этого делать, но как бы ни говнились в адрес наёмников — всё-таки нельзя было совсем не пойти им навстречу. Одно дело, кабы «ржавые» жили за стенами и ходили в город по всяким нуждам нехитрого солдатского отдыха, другое — когда в город толком не попасть. Так уж точно не годится.

Мало кто в Альма-Азраке был рад наёмникам. На «ржавых» смотрели не с большей теплотой, чем на ашраинов. Но у наёмников было оружие, а у этих бедолаг — нет. Вооружённые люди всегда получают хотя бы толику уважения.

— Кеннет! Может, ты ей хоть рот заткнёшь?

Это Карл оторвался от жареной курицы, которую безо всякого изящества манер поглощал, с противным звуком обсасывая кости. Ответа опять не последовало.

Комнатушка была, конечно, убогая — не чета роскошному дому, который товарищи захватили в Фадле. Так, конура для нищих моряков в кособоком трёхэтажном здании. Но зато отсюда их никто не погнал бы через три дня: отдых намечался длительный. Пока командиры сговорятся о деньгах, пока их получат, да и возможность поставить на ноги раненых отряду обещали. На такой службе, конечно, трудно ручаться за завтрашний день — однако были основания рассчитывать хотя бы на месяц в городе.

Нет, жаловаться не на что. В конце концов, и такие удобства досталось далеко не всем. Большая часть бойцов жила в лагере при лазарете, который разбили на окраине города: там имелась подходящая площадь.

Кстати, о лазарете…

— Надо бы навестить Бо. Глянуть, как он там.

— Да чо значит «как»? С обозными жёнами любезничает, как ещё. Рана у него — фигня полная!

— Ничего себе «фигня»! Да и в любом случае, он наш человек. Нашей десятины. Навестить надо.

Игги только привыкал командовать. Иногда он даже забывал, что вообще-то обязан это делать. Слишком непривычно и для него самого, и для товарищей. Но так решил сам капитан — кто с ним поспорит? Только полный кретин.

— Так точно, чо… Кеннет! Слыхал десятника? Сворачивай своё херосуйство! Есть дела поважнее…