— Надеюсь, господин Алим, вы осилите подъём?

— Я в хорошей форме, не волнуйтесь.

Занятно, что до сих пор он не видел среди балеарских моряков ни одного балеарца. На палубе Алима встретили чёрные лица аззинийцев, ещё кто-то рыжий… а, вот: первый человек, который хотя бы похож на балеарского подданного.

Команда «Дочери морей» мало напоминала военных моряков. И ещё меньше — моряков мирных. Глядя на этих головорезов с разных концов света, одетых броско, вооружённых кто чем горазд, обильно увешанных украшениями — Алим подумал, что именно так представляет себе пиратов.

— Это Алим! Тот самый! Скорее проводите его!

Вилли куда-то исчез, да и Тишайший остался на палубе. К капитану Алима провожал немолодой матрос с бельмом в глазу, отрезанной по локоть правой рукой и склеенными в странное подобие кос волосами: будто жирные черви.

«Дочь морей» производила впечатление не только размерами. Насколько мог судить Алим — самый современный такелаж, а на палубе идеальный порядок. Она вылизана лучше, чем дворец халифа. Наверняка и пушки на двух орудийных палубах просто великолепные. А моряки хоть и казались расхлябанными на первый взгляд, но имели отличное оружие и явно умели им пользоваться. Да к тому же каждый — при деле.

Этот корабль один стоил половины халифатского флота. Последнее слово судостроительной мысли: воплощённые мощь, стремительность, грация. Крепкое, прекрасно обработанное дерево. Дощечка к дощечке: палуба почти не скрипела под ногами. Толстые мачты, собранные в сложные узлы канаты, сочетание прямых и косых парусов. Ход у корабля должен быть отличный, даже против ветра. А уж как даст залп… сколько пудов чугуна за раз направляет в цель?

Интересно, сколько всего под балеарским флагом таких судов? Наверняка много. Королеве Анхелике достался, пожалуй, самый сильный флот в мире. Великая армада, несмотря на проигранную войну.

Под палубу вёл узкий люк, за ним — крутая лестница. Конечно же, внутри оказалось темно, тесно и душно, но чего ещё ожидать от корабля? Однорукий моряк ориентировался здесь уверенно, а Алиму только и оставалось, что держаться за едва различимым силуэтом. Наконец перед юношей открылась дверь в кормовую каюту.

— Алим ар-Малави, полагаю? — послышалось из тёмного угла.

Голос был довольно высоким, но пропитым, прокуренным и искорёженным морской сыростью.

— Да. А вы капитан Вальверде?

— Адмирал Вальверде, прошу заметить. С некоторых пор — адмирал королевского флота Её Величества, хей!

Теперь Алим окончательно убедился, что перед ним самые настоящие пираты. До недавних пор, конечно.