— Да.

— И копии изготавливал Корин, обладающий известным опытом в подделке бумаг?

— Он.

— Славно. Должен заметить, что качество подделок за авторством Корина — ниже среднего. Но это не главная тема сейчас. К сожалению, в силу определённых веских причин привлечь вашего нанимателя к беседе в данный момент решительно невозможно. Поэтому настало самое время мне задать один вопрос. Как вы, друзья, полагаете: почему были настолько важны подлинники писем?

Юлить Рин и теперь никакого смысла не видел. Уж лучше играть по правилам Люки — по крайней мере, покуда всё разыгрывается в соответствии с ними, никто тут никого не пытает. Уже неплохо.

— Потому что пересказу никто бы не поверил.

— Очень точное замечание. Но верное именно для той ситуации. Сейчас ваше положение неким образом драматически изменилось, так что считаю уместным вполне доверять пересказу. Что за сведения удалось собрать?

— Конгрегация ведь всё читала! — выпалила вдруг Эльза.

Зря дерзит, конечно, но что уж тут поделаешь… В конце концов, это её проблемы. Можно было бы сказать, что Люка поднял брови, кабы они на абсолютно лишённой волос голове имелись.

— А вы полагаете, что я работаю именно на Конгрегацию чистоты веры? И в данный момент вы находитесь у неё в гостях?

— На кого же ещё… — кое-как прохрипел Корин.

— Смелое предположение! Особенно смелое в контексте того факта, что вы даже не знаете, на кого работали сами.

Рин действительно этого не знал. Он работал на человека, щедро работу оплачивавшего — часто в делах шпионских именно так всё происходит. Предполагал, что платить за сведения о переписке главы стирлингской Церкви могут балеарцы — ясно ведь, кто Стирлингу природный враг. Но если на этот вопрос взглянуть иначе — столь усилившаяся за последние двадцать лет Церковь имеет и врагов внутри Стирлинга.

Иногда даже в таком смысле, как Эльзу. Ох, прекрасная вышла шутка! Хорошее время для чёрного юмора, ничего не скажешь…

А ещё враги есть у самого Флавия, это как пить дать. Трудно сместить архиепископа с должности — но должность-то очень сладкая, многие такую желают. Вариантов полно. Гадать без толку, надо лишь составить в уме список вероятного.

И этот Люка действительно может быть никак не связан с Корнелием. Но возможно, всё наоборот: на первый план специально вывели человека, предельно не похожего на людей Церкви.

А может, Корнелий — и есть настоящий враг Флавия? Чем дольше Рин над всем этим размышлял, тем больше возникало идей. Одна другой краше. Мысли запутывались.

— Итак… — опять начал Люка. — Вопросы «кто на кого работает» неизменно увлекательны, но в данный момент совершенно меня не занимают. Если вы, напротив, испытываете любопытство, то я вынужден отказать в его удовлетворении. Мне жаль. Итак, давайте перейдём к сути сведений, которые вам удалось собрать. Насколько я знаю, прежде всего вы рассказывали о сквозящей в приватной переписке Флавия идее укрепления власти Церкви? О, так сказать, принятии ею некоторых рычагов, ныне безраздельно находящихся в руках короля и его советников?