Без сомнений. Вопрос только в том, что она собирается забрать взамен.

— Вот что, милорд… Ясное дело — я не та, кому добрый рыцарь охотно верит. Но ведь с отцом у вас отношения иные, ммм? Спросите старика Клемента о том, про что никогда не спрашивали. Что он знает о ведьмах. Что он видел в Орфхлэйте. Должно быть, это поможет нашему следующему разговору.

— Я не хочу тебя больше видеть. Никогда!

Прежде Гелла смеялась негромко, кокетливо — а теперь расхохоталась от души. В этом смехе Робин услышал нечто большее, нежели в любом человеческом голосе. Показалось, что от смеха ведьмы волны на озере поднялись и листва задрожала.

— Вот это шутка! Сами себе-то не врите, сир Робин… До встречи.

Она без спешки направилась прочь, в чащу — Робин глядел ведьме вслед, пока та не скрылась в тени, за толстыми старыми деревьями. Да: ложь у него вышла неубедительная.

Глава 6

Глава 6

Глядя на Кортланк издалека, всякий замечал три архитектурные доминанты. На западе, прямо из самих вод Эшроля тянулся к небу королевский замок. Против него, возле восточной стены, стоял Санктуарий: крепость столь же неприступная, с высокими башнями, однако менее помпезная. Ну а в самом сердце столицы, посреди Благодатной площади, высился собор Благостной Девы. Такой же могучий оплот веры в Творца Небесного, каковыми были замки Кортланка в военном смысле.

Собор для Тиберия был домом даже более, чем Санктуарий. Крепость ордена паладинов возвели в конце Великой войны, уже при жизни будущего магистра: он сам видел, как закладывались на окраине столицы первые камни. А вот главный храм королевства — вовсе первое, что Тиберий в жизни помнил. Вырос он именно там. Двадцать семь лет назад, в самое тяжкое для Стирлинга военное время, морозной и голодной зимой, кто-то оставил младенца у дверей храма. Тиберий никогда не желал выяснить, кем были его родители: всегда знал, что происходит каков есть лишь из Церкви. Ниоткуда больше.

Первые силы он обретал, забираясь на каждую из четырёх высоких башен собора, выстроенного в форме правильного креста. Глядя с колоколен на прекрасный город — познавал, как сам Творец Небесный глядит на сущее. Рассматривая великое изобилие деталей святого здания, которые видят сверху лишь само божество да звонари — впервые задумывался о сути поклонения.

Здесь же обучали Тиберия чтению и письму, здесь знакомили со Святым Писанием и науками. Тут ему, почти ещё ребёнку, вложили в руки меч — и тут же Тиберий произнёс слова обетов. Наконец, спустя годы, в этом же храме архиепископ провозгласил молодого рыцаря магистром.