***

Эбигейл испытывала забавное чувство: будто она нынче в замке охотится, как принцы недавно охотились в лесу. Только вместо зверя теперь — Ламберт, подловить которого в нужный момент да в нужной обстановке всё никак не получалось. Прекрасный молодой повеса жизнь большими глотками пил: у такого и на маркизу Бомонт время не всегда отыщется, сколь ни жаль.

Арчибальд сгинул в компании душных вояк — к великой радости леди. Амори тоже оставил её в покое, занявшись привычным делом: ходить меж равных себе, хорохориться да зоб раздувать попусту. Ну и слава Творцу Небесному!

Прохаживаясь по уже полному гостей замку с веером в одной руке и бокалом в другой, раздавая каждому улыбки и некоторым постреливая глазами, Эбигейл наконец заприметила Ламберта. Тот, видимо, обедал с королём и королевой — надолго пропал из виду, а теперь по обыкновению норовил улизнуть из замка, да пока не мог. То один дворянский сын желал о чём-то побеседовать с ним, то другой молодой лорд, только что унаследовавший титул.

Выследив кронпринца в лабиринте залов и коридоров бламарингской твердыни, Эбигейл не очень-то порадовалась одной детали. Вот показался наконец из-за угла кронпринц — а вон там, во внутреннем дворе, откуда Ламберт появился, блеснула на солнце знакомая лысина.

Люка, побери его Нечистый. Если он всё-таки играет с Эбигейл в одну игру на балеарской стороне, то это просто возмутительно — почему не объяснить суть партии? Только голову морочит! А если он — противник или хотя бы совсем иной игрок, то это значительная проблема. Которую маркиза до возвращения из Балеарии несколько недооценивала. Ещё хуже, если сам канцлер не вполне её осознаёт…

Подловить Ламберта оказалось трудно, но уж если попался мужчина в паутину очарования Эбигейл — так просто не уйдёт. Как раз способность Люки запросто делать это раздражала. Ну а Ламберт… Улыбка, реверанс — в котором Эбигейл отлично умела ненавязчиво обратить мужское внимание на вырез платья, да пара ни к чему, казалось бы, не обязывающих жестов… И всё. Она уже безраздельная хозяйка внимания собеседника.

Насчёт Люки маркиза решила ничего не спрашивать. А первые фразы вообще мало что значили — так, ритуальный обмен любезностями. Затем Ламберт сам имел неосторожность спросить про Амори и Арчибальда. Прекрасное начало!

— Ах, любезный кронпринц! Молю: спасите от скуки, которую дела мужа с деверем нагоняют. Вы же знаете, сколь бесконечно я далека от всех этих разговоров про политику, торговлю и войну. Уж особенно про войну!

— Вы-то скучаете в нашем замке? Не поверю! За ваше общество тут половина на дуэли сойдётся!