– Это тоже следует поручить провайдерам, – сказал Аиф. – Они имеют влияние на людей.
– Правильный вывод, – одобрил Шпигель.
– Настала пора действовать! – воскликнула Кларин. – Люди скоро услышат о нас!
– Жизнь человечества изменится очень сильно, – подтвердила Фац.
– Нам нужно запастись терпением, – подчеркнул Мэк. – Не сразу Москва строилась…
– Главное – действовать осмотрительно, – закончил беседу Эсес.
И все остальные с ним согласились. Договорились, что интернет-провайдеры отыщут наиболее восприимчивых известных политиков и постараются оказать первое воздействие, а там уже подключатся все остальные… Риск оправдан, как заметил Аиф в личном разговоре с Эфтеде, не то человеческая цивилизация скоро окончательно выйдет из-под контроля…
Между прочим, я тут про одну очень важную вещь подумал… Трамвай номер шестнадцать ходил не до консерватории, а гораздо дальше – до самого зоопарка. Воспоминания стираются, а ведь прошло не так уж много времени. Кто сейчас скажет, как выглядели стены центральной станции метро до двухтысячного года? Вот видите. Даже собственной памяти доверять нельзя. Что уж говорить о газетах, журналах, Интернете и прочих средствах массовой информации, способных довести простого человека до форменного умоисступления…
Константин Ситников «Если я говорю языками человеческими и ангельскими…» Рассказ
Константин Ситников
«Если я говорю языками человеческими и ангельскими…»
1
1
Натянув шорты, зевая и почёсываясь, я поднялся на палубу.
Солнце оторвалось от мангровых зарослей, лёгкое облачко словно приклеилось к нему, океан был серый, стального оттенка, с неожиданно глубокими золотисто-салатными провалами.
Мы стояли на якоре в Гвинейском заливе. Слева виднелась бухта Габон с оседлавшим её Либревилем, за ним возвышались голубоватые в утренней дымке Хрустальные горы, а ещё дальше лежал невидимый отсюда Камерун.
Появился доктор. В шортах ниже колен, гавайской рубашке навыпуск и большой белой панаме, из-под которой торчал горбатый нос. Доктор был специалист по библейским языкам и находился с миссией в странах Западной Африки.
Я торопливо пригладил волосы на голове. Доктор, хмуро взглянув на меня, отправился на бак, где было свалено водолазное снаряжение. Он давно перестал здороваться по утрам. Доктор нанял меня, чтобы я нырял с аквалангом на дно шельфа. Мы медленно шли вдоль габонского побережья с юга на север, и я по несколько раз на дню погружался и обшаривал подводные заросли.