Тем не менее ястанское правительство отклонило все запросы о проведении мирных переговоров, а на предложение о сдаче находящихся в окружении войск поступил ответ: «Сложить оружие, значит, предать империю и императрицу. Всех, кто это сделает, ожидает смерть».

К четвертому месяцу морозара уже стало понятно, что все дипломатические способы исчерпаны, и генштабом было принято решение об окончательном и полном уничтожении блокированных армий.

Двенадцатого числа четвертогого месяца морозара, после массированной многочасовой артиллерийской подготовки и бомбардировки силами авиационных соединений, руссарские войска перешли в наступление и принялись сжимать кольцо окружения. Началась операция ”Тарбар”».

Лань К. Хроники Великой войны, издательство «Крань»,

332 г. – 456 с.

* * *

Эрнаст Костиков стянул шлем, расстегнул ремни и несколько долгих минут сидел неподвижно, пока не почувствовал трясущую его плечо руку обеспокоенного механика.

– Товарищ, аэр-лейтенант с вами все в порядке?

– А?.. – Костиков кивнул. – Да, все нормально, устал немного.

Он скинул с плеч ремни, поднялся и, встав на крыло, спрыгнул вниз. Вокруг «эста» сразу же забегали механики, таща коробки с патронами, в спешке латая пробоины в крыльях, чтобы подготовить машину к новому вылету. Стараясь не мешать, Эрнаст отошел в сторону к растущей неподалеку развесистой олне, растянулся под ней прямо на траве, подложил под голову шлемофон и закрыл глаза. Казалось, прошло всего несколько минут, как его плечо вновь побеспокоила чья-то рука. Костиков с трудом разлепил веки и резко сел, заставив испуганно отпрянуть склонившуюся над ним хрупкую девушку, на которой поверх формы был одет белый фартук, а длинные русые волосы прятались под аккуратно повязанной цветастой косынкой.

– Косточка, ты откуда здесь? – спросил он.

– Начальство приказало вас покормить, а то ведь уже третий вылет подряд, – пояснила та, кивая на стоящую рядом стопку переносных кастрюлек. – Поешьте хоть немного.

– Поесть?

Эрнаст бросил задумчивый взгляд на посуду с едой и вдруг почувствовал просто зверский голод, который отозвался в животе призывным урчанием. Девушка, видимо, услышала это и, заулыбавшись, расстелила перед смутившимся летчиком небольшой кусок чистого брезента и принялась спешно расставлять на нем принесенные кастрюльки.

– А не тяжело потом будет в воздухе крутиться?

Костиков оглянулся на голос, обнаружив стоящего у его самолета своего ведомого Криса.

– Хочешь присоединиться? – поинтересовался он, но тот лишь отрицательно замотал головой.