– Что со связью?!

– Связь с бортом потеряна, товарищ Генеральный, остальная телеметрия в норме.

– Как потеряна! – Сергей повернулся к ближайшему от него оператору. – Свяжись с дополнительными станциями слежения, пусть ведут. И восстановите мне эту чертову связь! Быстро!

Все засуетились, забегали. Ратный опустил глаза, ощущая, как грудь сжали невидимые тиски.

– Товарищ Эйтан, вот выпейте.

Сергей поднял голову. Талана, его новая секретарша, протягивала ему свою ладошку с лежащими на ней желтыми капсулами и стакан воды.

– Что это?

– Успокоительное. Ваша жена передала.

– Спасибо, – он взял таблетки, резким жестом закинул их в рот и, запив, вновь схватил микрофон. – «Рассвет», как слышишь? Прием, – шипение помех. – Черт!!

– Отделение второй ступени, – доложил женский голос.

– Товарищ Эйтан.

Сергей повернул голову.

– Станция слежения в Нараево сообщила, что у них связь есть, у космонавта все в порядке, – сказал оператор, отнимая телефонную трубку от уха.

– Ну так переведите эту связь сюда! Настройте мост или что там! – рявкнул Сергей. – Связь мне, срочно!

Треск в эфире, обрывки каких-то мало понятных фраз, чье-то бормотание – и вдруг четкий и чистый голос:

– Я «Рассвет-один», вижу в иллюминаторе Землю.

Эпилог

В городке космонавтов под названием Звездный, что притаился в далекой Нарсанской степи, на берегу озера Бахрасай, есть одна старая традиция. Молодожены в день своей свадьбы и отправляющиеся в космос экипажи за день до старта приходят в небольшой городской парк, в центре которого установлен памятник, дабы возложить цветы к его подножию. На высоком постаменте, навечно застыв в граните, стоят, обнявшись, юноша и девушка. Она смотрит на него влюбленными глазами, нежно прижимаясь к его груди, а глаза юноши обращены ввысь, к небу. Внизу золотыми буквами высечена надпись:

Человеку, проторившему дорогу к звездам!