Но больше всего впечатляют, пожалуй, мелкие детальки, всплывающие без фанфар и комментариев. Хаотический палимпсест взаимосвязанных, наложенных друг на друга окошек, изображающий взгляд Машины на мир, который при перезагрузке восстанавливается в виде идеально ровной сетки рядов и столбцов. Иконки и наложения, меняющие цвет по ходу того, как программа анализирует новый фрагмент подслушанного разговора; фрактальное размножение ветвей и вероятностей, прорастающих из этого файла с голосовой записью по мере обновления сценариев будущего. Проходных персонажей зовут Тьюринг и фон Нейманн – в одном эпизоде есть даже Иэн Бэнкс. Не все отсылки настолько очевидны: сколько среди вас тех, кто заметил оммаж «Нейроманту», когда Финч проходил мимо ряда таксофонов, каждый из которых звонил, привлекая его внимание, а потом умолкал?

А когда противник Машины, Самаритянин, загружался под музыку из радиохэдовского «OK Computer»? Я чуть не обмочился.

Сегодня этот сериал служит, по сути, воплощением фразы «утром в газете – вечером в куплете». Возьмите любую из недавних серий – и найдете истории о киберсталкинге и высокочастотном трейдинге; найдете остроумные отсылки к тому, что Yahoo и Google – это тылы поисковых систем АНБ. В одной неприятно реалистичной серии небрежно завуалированная Сири, запрограммированная формулировать свои ответы так, чтобы максимизировать продажи для корпоративных спонсоров, выдает человеку, запросившему номер линии помощи самоубийцам, рекламу книги «Пять безболезненных способов покончить с собой». Упоминания о «дерьмовом PRISM» возникли так быстро после разоблачений Сноудена, как будто были сымпровизированы на месте.

Теперь легко списать подобную актуальность как банальную спекуляцию на передовицах, забыв, что «В поле зрения» появился за два года до того, как об Эде Сноудене узнали все. (Хотя это и произошло через десять лет после того, как Уильяму Бинни[164] надавали по рукам за то, что он пытался добиться позитивных перемен в рамках системы; впрочем, в то время это осталось почти незамеченным.) Легко забыть, насколько провидческим оказался сериал. «В поле зрения» подготовил почву еще в 2011-м; то, что мы видим сейчас, – не просто смена курса, вдохновленная текущими событиями. Он был таким сразу. Он был готов впитать разоблачения Сноудена, когда они появились, потому что изначально двигался в этом направлении.

Мы, фэны, заключаем с телевизионной НФ сделку. Мы прощаем ей мучительные диалоги, дурацкую игру актеров и мелодраматичные саундтреки, если взамен нам дают Большие Идеи. Если надо будет, мы откажемся от тонкой игры и сложных характеров «Правосудия» и «Безумцев» – в конце концов, искусство и литература и так уже тысячи лет исследуют человеческую натуру. Каковы шансы, что ты скажешь что-то новое, перезапустив «С возвращением, Коттер» в виде истории законника из Кентукки, который возвращается к своим реднековским корням? (Довольно велики, как оказалось; но выслушайте меня до конца.)