Если мертв… если Хоакина нет, ей не справиться со змеем в одиночку. Она это понимала. Ее шанс одолеть монстра — перед ней.

Стоит лишь ударить.

«Хоакин… прости…».

— Сдохни!

От боли, от отчаяния, от горя и от злости Элен ударила семиотиком по валуну. Громадный кусок скалы заскрипел. Элен отплыла от скалы прочь. И валун отвалился и упал вниз.

Обрушенная часть скалы перекрыла не только вход в кварцевые шахты. Обвал вызвал массивное крушение потолков и сводов пещер изнутри. Элен слышала град падающих камней.

Шахты стремительно заваливало.

И исчезли звуки, издаваемые змеем. Слышен лишь грохот камней.

Элен не могла больше смотреть на закрытый вход в пещеру. Эту могилу она вырыла сама и похоронила в кварцевых шахтах Одда не только змея, но и друга.

Ее пальцы тряслись.

Мысли вязко обволакивали сознание: «А вдруг он был жив? А если я могла его спасти? Был ли у него хоть шанс выбраться?».

— Ты поклялся, что не станешь идти внутрь… ты поклялся…

Но не все Печати держат свои клятвы.

Элен обещала себе, что не позволит кому-то погибнуть. И нарушала слово, данное самой себе.

«И я… ничуть не лучше…».

Крапивная рубашка потянула Элен на дно. Она упала коленями в песок и выронила сверкающий семиотик из рук. Из укрытий к ней потянулись жители Одда. Они выглядывали и медленно шли в ее сторону.

Но Элен не чувствовала радости победы — только боль от личного поражения перед самой собой. Боль, которую невозможно унять.

Глава 33. Верховная Матерь Мелисента

Глава 33. Верховная Матерь Мелисента

«Почему я стоял? Почему ничего не сделал? Почему не спас его? Почему позволил убить?».